Мы втроем сидим в тишине, после того как она закончила. Единственный звук, который мы слышим, — это тяжелое дыхание Наоми. Я ошеломлен. Никогда, за все годы нашего знакомства, я даже не подозревал, что она скрывает эту ужасную тайну. Я не могу себе представить, на что это было похоже. Мучительное чувство вины за то, что она стала причиной смерти матери, и ярость, которую она испытывала по отношению к отцу. Боже мой! Как она вообще могла функционировать?
— Где твой отец, Наоми? — через мгновение спрашивает Бет. Наоми бросила на нее гневный взгляд и выплюнула:
— В тюрьме, где его каждый день насилуют, если в мире есть хоть какая-то справедливость. — В ее голосе нет ничего, кроме ненависти.
Бет решает, что нам нужно сделать пятиминутный перерыв. Наоми необходимо успокоиться. Мне нужно подышать свежим воздухом. Поэтому Бет велит мне выйти на улицу и вернуться, когда я буду готов.
Когда я возвращаюсь, Наоми становится спокойнее. Ее лицо залито слезами, а ее макияж — пшик, но гнев и ярость в ней просто кипят. Она увидела меня и бросилась в мои объятия. Я обнимаю ее, и мы обнимаемся несколько мгновений, прежде чем сесть.
— Теперь я чувствую, что мы к чему-то пришли, — сказала Бет своим обычно веселым голосом. Мы оба смотрим на нее как на сумасшедшую. Но ее это не останавливает.
— У тебя есть вопросы, Джош? — говорит она, глядя на мой блокнот. Мне даже в голову не пришло что-нибудь записывать, хотя в мозгу вертелись мысли.
— Думаю, первый вопрос… почему? Почему ты никогда не рассказывала мне об этом? Мы женаты уже восемь лет. Почему ты лгала мне все эти годы?
Наоми смотрит в пол и всхлипывает. На самом деле она смотрит на Бет в поисках помощи, а та просто сидит и кивает.
— Я не хотела об этом думать, Джош. Я похоронила ненависть в своем прошлом. Мне было легче думать о них обоих как о мертвых. Они мертвы для меня. Ты никогда не встретишься с моим от… Кенни. Не было нужды вдаваться в подробности.
Я знаю, что именно здесь я должен был проявить сострадание и понять, откуда все исходит. Но я не знаю. Я чувствую свой собственный гнев.
— Значит, ты просто лгала мне В ТЕЧЕНИЕ ВСЕГО НАШЕГО БРАКА! После всего того доверия, которое я тебе оказал. Ты ЛГАЛА МНЕ, НАО!
Она заливается слезами.
— Я знаю, Джош. Знаю.
Пока мы с Наоми обменивались репликами, Бет сидела, кивая головой и что-то записывая в блокноте. Но она не прерывала наш диалог. Наконец, она почувствовала необходимость вмешаться.
— У меня есть вопрос, Наоми. Как ты думаешь, почему тебе было так трудно сразу связать себя с Джошем? Почему тебе было трудно отказаться от своей свободы?
