– Удиви меня!
Дана задумчиво насупилась, но тут одна интересная идея озарила ее мысли, и девушка уверенно подошла к своему мужу и расстегнула ремень на его брюках, расстегнула молнию и прикоснулась к мгновенно напрягшемуся члену.
Алекс сглотнул и уставился на нее:
– Да ладно? Тебе же такое не нравится.
– Да, – пробормотала она, проведя пальцами по его восхитительно большому достоинству, явно жаждущему ее внимания. – Но это ведь то, чего ты так давно хотел, – она, смотря на него, медленно опустилась на колени.
«Ну все! Да простят его небеса, он терпел сколько мог!»
Алекс резко поднял ее обратно на ноги и прижался губами к ее губам.
– Дана…
– Не называй меня так! Не называй!
Александр горько засмеялся:
– Да что же ты делаешь со мной!
Он подхватил ее на руки и, сев на диван, крепко прижал к себе, усадив прямо сверху. Торопливо оттянул рукой ее белье и глубоко вошел.
Дана блаженно застонала.
Его руки впились в ее бедра, смяли ягодицы и заставили девушку двигаться.
– Да, – застонала она, скача на нем, – да, Алекс, да!
Ее голос нарастал вместе с его движениями. Дана полностью потеряла над собой контроль и теперь все, что было важно, это его сильные руки, которые ласкали ее; его чресла, движения которых доставляли сказочное удовольствие. Он проникал все глубже, заполнял ее собой всю без остатка, и Дана готова была душу продать лишь бы это волшебное действо никогда не кончалось.
– Пташка, – прошептал Алекс и обрушил ее под себя, – тебе очень нравится это платье?
– Нет, – улыбнулась она, и крючки на спине полетели в стороны. Миг и Дана оказалась в его руках почти голой. Бюстгальтер был снят и отброшен в сторону. Алекс, отстранившись, выскользнул из нее, и она потянула его обратно, на ходу стягивая с него пиджак. – Вернись немедленно!
Александр расплылся в счастливой довольной улыбке и вновь ворвался в ее мокрое влагалище, заставив ее голос сорваться на громкий стон.
Она спала в его крепких объятиях, когда какое-то странное чувство разбудило ее. Дана сонно открыла глаза и увидела, что Алекс смотрит на нее.
– Что такое? – растерянно прошептала девушка.
– Ничего. Спи, пташка.
Она уткнулась в его грудь.
– Мне не хватало, – боязливо пробормотала Дана, – мне не хватало тебя.
– Не думал, что такое возможно, – он тревожно выдохнул.
– Ты приучил меня к себе, и, теперь, я не вижу других. Теперь мое имя из твоих уст звучит как оскорбление, – она обратила к нему свои медовые глаза. – Теперь холод и камины Лондона я люблю больше чем жару Сиднея. Возьми на себя ответственность за это и не оставляй меня больше одну.
