– Прости, я не должен был этого делать, знаю. Но мне важно было знать, кто стоит перед мной, ты или она, – взорвался он неожиданной тирадой, и в этот момент я порадовалась, что говорим мы по английски и не так много людей вокруг смогут понять суть. Тяжело вздохнув, нахмурилась, вспоминая мучившие половину ночи угрызения совести.
– А если бы я врезала тебе по твоей очаровательной физиономии, ты бы принял меня за нее? Могу прямо сейчас, – на губах Гилада неожиданно возникла доброжелательная улыбка, но всего на несколько секунд, видимо он решил, что я шучу, и только потом понял, что это не та,. – как вообще можно меня принять за нее, у нее же глаза светятся! – воскликнула, сама от себя не ожидая такого. Отрицательно покачав головой, голубоглазый посмотрел куда-то мне за спину, и тогда я тоже услышала звук приближающейся электрички.
– Свечение глаз лишь способ устрашения, а не отличительный признак, – поезд остановился, двери открылись и мы начали протискиваться внутрь. По дороге на вокзал поговорить нам не удастся в связи с давкой в вагоне, но оно и к лучшему. Разговаривать с Гиладом лишний раз не хотелось, я была обижена на него до глубины души. Если рассказать о произошедшем Виктору, то была вероятность потерять его, этого Гиладу никогда не прощу.
Всю дорогу до Курского вокзала спутник всматривался в телефон и пытался одним пальцем набрать сообщение или еще что. Вспомнив их разговор, подумала, а не Кайсу ли он пишет, и для чего вообще голос попросила устроить нам встречу? Что бы я выбила из него адрес? До банка голубоглазый не стал провожать, лишь проследил за тем, как вошла в здание вокзала. Сам развернулся и ушел в другую сторону. Стараясь не думать о происходящем и крутящихся в голове вопросах, как назло, обязательно возвращалась именно ко всему этому.
Не смотря на то, что единственное оставшееся в моей жизни обыденным и привычным оказалась ненавистная работа и ее особенности, даже ей не удалось отвлечь от насущных проблем. Пусть каждый будний день начинался с того, что вместо положенных девяти утра жалюзи кассовых окон поднимались с пяти, а то и десяти минутным опозданием, что порождало конфликтные ситуации и недовольство, им не удавалось повлиять на настроение и мысли. Само собой, ни единого дня не могло пройти так же без уникальных клиентов, к которым привыкаешь за годы службы, но даже они не смогли отвлечь мое внимание от тем, в голове. Этот день не должен был быть особенным или чем-то отличаться от остальных таких же, даже не смотря на события прошедших выходных. Виктор писал каждые пол часа и по большей части отвечал на вопросы о самочувствии, так же поспешил сообщить, что покинул больницу. Собираясь сегодня после работы заглянуть к нему, искала слова, как бы сказать об этом Гиладу. Такое точно не понравится надзирателю, но пусть тогда сам объясняет моему парню, почему его девушка им пренебрегает по будням. Чувство вины съедало изнутри, стоило вспомнить о голубоглазом и случившемся вчера. Наверно надо хотя бы пощечину отвесить за такое. Каждый раз отгоняя эту мысль, раз за разом возвращалась к ней и обдумывала, стоит ли во всем признаваться Виктору, или лучше промолчать, ведь, как я считала, для меня этот поцелуй ничего не значил, тем более, раз Гилад скрывает от меня свою причастность к Ланкастам и не до конца откровенен в множестве вопросов.
