Больше всего злил тот факт, что на данный момент единственным человеком, кто всегда был рядом и кому могла бы довериться совершенно во всем, был как раз таки Гилад. При виде которого перед глазами тут же всплывал тот момент в их комнате и по спине пробегала дрожь. Пусть он и извинился и все объяснил, но мне это не помогло. Честно говоря, жутко хотелось избавиться от его присутствия в моей жизни и навсегда забыть то, что происходит, как страшный сон.
Стоило оказаться между двух огней, как глаза постепенно открывались на всю эту ситуацию, вот только насколько правильно, неизвестно. Шла война, с одной стороны Комитет, представляющий интересы тех людей, которые не хотят, чтобы их судьбой кто-то управлял, а с другой – Ланкасты, Гилад, дедушка, вероятно, считающие работу существ, важной, ценной и нужной. Остальное население планеты было даже не в курсе того, что за них что-то решают и за их свободу выбора борется целая организация.
На душе было не так легко, как хотелось, даже наоборот, словно что-то тяжелое давило на грудь, но виной это не было. Почти не заметив, как пролетел рабочий день, поспешила попрощаться с коллегами по офису и вышла с работы.
Жизнь на Курском Вокзале кипела, как обычно. Множество людей сновали по залам ожидания, дремали на сидениях, не смотря на то, что сейчас шесть вечера, или толпились возле касс в соседнем зале. Мне всегда было интересно, почему здесь каждый день сколько народу? Не может же такого быть, что это одни и те же люди, несомненно каждый раз – разные, но откуда они берутся и куда едут? Впрочем, это их жизнь, их проблемы и цели, а моя сейчас заключалась в путешествии в Прагу.
Голубоглазый сменил Максвелла и ждал напротив дверей банка. Стоило ему увидеть подопечную, сорвался с места и как обычно пристроился слева. Засунув руки в карманы костюмных штанов, Гилад смотрел в одну точку перед собой и его лицо выражало глубокую задумчивость. Вещей никаких с собой у него не оказалось, а значит на улице нас ждет машина, где он их и оставил. Разговаривать с ним не хотелось, и весь путь до аэропорта решила не открывать рта.
Однако стоило нам приблизиться к машине, и глазам предстал Георгий, поспешно погасивший сигарету и откинувший ее прямо в мусорный бак. Улыбка сама по себе появилась на губах и сорвались слова приветствия. Ответив взаимной любезностью, мужчина поспешил занять место за рулем, в то время, пока Гилад открывал заднюю дверь и сделал приглашающий жест. Надеясь, что сидеть буду одна, а голубоглазый займет место пассажира спереди, я была жутко разочарована, когда он нагло втиснулся ко мне и захлопнул дверь. Окинув парня недовольным взглядом и высказав свое состояние фырканьем, ничего не оставалось, кроме как скрестить руки на груди, перекинуть сумку на другую сторону и откинуться на спинку сидения. Задние окна машины были тонированными, и с улицы нас никто не мог видеть.
