Герцог Эдвард Кленский был единственным из своего рода, кто родился без отличительных признаков приверженцев совета, и стал наследником всего состояния родителей. Его младшая дочь так же унаследовала эти черты, что сделало ее единственной наследницей, по крайней мере, пока. Сына же он был обязан отдать, и Эдвард всячески старался не допустить этого, но тут он был бессилен.
Виктора из дома пришлось забрать лично лидеру совета, больше никто не смог убедить отца, что так лучше для всех. Увидев имя, вышитое на правой стороне плаща, герцог побелел и с трудом сдержался, чтобы не упасть перед ним на колени. Гордость не могла позволить ему так поступить, как и любовь к сыну не давала отпустить. В этот момент Венториэль впервые увидел его дочь, Миаленику Кленскую. Ей тогда было не больше семи лет. Девочка стояла за спиной матери, держа ее за руку, и восхищенно смотрела на него. Видимо она еще не понимала, что происходит, и как эти события отразятся на их семье. Зато она уже тогда точно знала, чего хочет. Им предстояло еще встретиться, в будущем, не один раз, и вот, наконец, этот момент настал. Где еще искать беглого преступника, предателя совета и дезертира, кроме как в родном доме, под защитой герцога отца, готового пойти против всех ради родного сына? Он был уверен, что найдет Виктора там, и путь советника лежал по его следам. Однако, не смотря на всю мудрость и опыт лидера совета, в этот раз он совершил большую ошибку.
Лодка, что привезла его на остров, находилась на том месте, где он ее оставил. Бросив на прощанье взгляд назад, туда, где за деревьями все еще бушевало зарево от пожара, он тяжело вздохнул и отправился в обратный путь. В тот момент Венториэль и не подозревал, что ни Виктор, ни даже его сестра не захотят оставаться в своем родном доме, и их пути будут лежать в две, стороны, но цель у них одна. Пока советник будет искать Кленских, они в свою очередь, сами начнут его поиски.
Все началось во вторник. Да, именно тогда она сидела на балконе, краем уха слушая очередной урок истории, но на самом деле, все внимание как обычно было привлечено городом, раскинувшимся у подножия их замка. Монотонный голос учителя заглушался криками людей, многочисленным стуком копыт о выложенную плитами площадь и другими повседневными звуками, источники которых ей были неизвестны. Все самое интересное происходило там, внизу, здесь же, в каменных стенах царила тишина и умиротворение, которые воспринимаются больше как серость, нежели что-то иное. Каждый день одно и тоже, вся жизнь расписана по минутам, урок за уроком, занятие за занятием, как бы сильно ее не пытались убедить в надобности этого, девушка не понимала зачем.
