Рома издевательски протянул сопернику руку, вполне понимая, как тот должен отреагировать. И Карпонос отыграл как по нотам, ударив его по руке, а потом еще и толкнув в грудь, чтобы очистить себе дорогу. Рома отступил на шаг и попал ботинком на ледяную корку. Нога тут же поехала, и сам он, не удержав равновесие, плюхнулся вниз — грузно, неловко, приложившись копчиком об землю, да еще и треснувшись о крыло карпоносовской машины головой. В ушах тут же загудело, и Рома зажмурился, не сдержав пары непечатных выражений. Карпонос хмыкнул, но добивать неожиданно не стал. Вместо этого только протянул руку и не слишком обидно заметил что-то о весьма скором возмездии.
Рома беззлобно послал его, а потом медленно вдохнул и выдохнул, то ли усмиряя боль, то ли принимая решение. Но побрататься с Карпоносом ему было не суждено. Катюха налетела вихрем, оттолкнула своего кавалера, наградила его уничтожающим взглядом и присела рядом с Ромой. Взволнованно стиснула его руку.
— Ты как?
Кто из них с Карпоносом сильнее обалдел от ее эффектного появления, Рома не знал. Но победителем себя неожиданно почувствовал. Классное ощущение!
— Нормально, Катюх, — со всей искренностью заверил ее он. — Поскользнулся…
— Ну да, ну да, видела я, как ты поскользнулся! — зло заявила Катя и бросила на ошалевшего Карпоноса еще один убивающий взгляд. Потом повернулась к Роме и попыталась стянуть с него капюшон. — Дай посмотрю, вдруг разбил?
Аромат ее духов снова стал дурманить, вырывая из дворовой первомартовской действительности, и только резкий голос сверху заставил вернуться на грешную — холодную и скользкую — землю.
— Катя! Надо поговорить!
Ага, разбежался: Катюха и ухом не повела. Она терпеть не могла грубость. А Карпонос уже во второй раз прокололся.
И все же не отступал.
— Катя, давай поговорим! — упрямо повторил он. — Пойдем в машину. Ничего с этим типом не случилось: он сам упал. Сам и поднимется!
Катя напряженно сдвинула брови, и Роме показалось, что на ее щеке блеснула мокрая дорожка. Угрызения совести не заставили себя ждать. Вот черт, Катюха же влюблена в этого типа и явно молча страдает сейчас от разочарования в своем избраннике. А Рома пользуется ее заблуждением вместо того, чтобы развеять Катюхины сомнения и вернуть ей веру в возлюбленного. А ведь это так просто сделать.
— Давай, Катюха, топай к нему! — чуть истерично отодвинулся он и отбросил ее руку. Кажется, в нем пропал неплохой актер, но вовсе не эта потеря жгла душу мерзкой кислотой. — Не теряйся, пока он не передумал! У него машина вон — это не со мной в автобусе зад морозить!
