На мгновение Строев утих. Потом ожидаемо рявкнул:
— Где она?!
Рома закатил глаза. Где, спрашивается, она могла быть?
— Она у меня, — терпеливо объяснил он. Строев, очевидно, ждал продолжения, но не дождался. Приказал:
— Дай ей трубку!
Рома неслышно хмыкнул: именно этого он и не собирался делать.
— К сожалению, не могу. Она спит.
Зря он это сказал. Строев на том конце провода поперхнулся и зашипел:
— Что значит «спит»?
Интересно, а что в его представлении могло значить «спит»?
— Математику учила — и вырубилась, — раздраженно отозвался Рома. — Вы бы поменьше, что ли, задавали, Константин Витальевич. На кой их группе матан?
Такого заявления Строев явно не ожидал, потому что следом выдал:
— А не врешь?
Врет, конечно: Давыдов только и делает, что брешет на каждом углу.
— Приходите посмотрите, если хотите! — жестко предложил он. — Только завтра тогда ее не дергайте, у нее и так уже нервный тик от ваших проверок.
В трубке повисло молчание и слышно было только, как где-то вдалеке хнычет ребенок. А Рома за полгода уже отвык от подобных звуков.
— Почему она у тебя математику учит? — наконец спросил Строев — немного придушенно, если Роме не показалось. — Если у нее какие-то проблемы с предметом, я всегда ей помогу.
Этот разговор стал Роме надоедать.
— Вы это Катюхе скажите, а не мне, — посоветовал он. — Разбудить ее и отправить домой? Если хотите…
— Пусть спит, — неожиданно устало отозвался Строев. — Завтра увидимся.
Рома пожал плечами и отключился. Веселенькие у Сорокиной отношения с папашей. Впрочем, и у него не лучше.
Катя спала, ничего не слыша и ни на что не реагируя. Рома посмотрел на нее с минуту, потом удрученно качнул головой. Если оставить ее так, она завтра не разогнется. Или ночью с табуретки загремит — то-то весело будет. Но будить ее по-прежнему не поднималась рука.
— Эх, Сорокина, навязалась на мою голову!
Рома подошел, подхватил ее под спину и колени и осторожно поднял с табурета. В квартире было две комнаты и две кровати — специально чтобы у Строева не возникло повода подозревать дочь в распутстве.
Катюха заегозила у него в руках, словно устраиваясь поудобнее, и сладко улыбнулась, приникнув головой к Роминой груди. В нос проник тонкий ягодный аромат, и в голове вдруг стало пусто. Рома не знал, сколько он так простоял, забыв о том, что вообще собирался делать. И только звук пришедшего на комп сообщения вернул на землю.
Хотелось надеяться, что это плата за сделанную работу.
Рома быстро прошел в родительскую спальню и уложил Катю на их же диван. Белья на том не было, только покрывало, но все лучше, чем стол и табурет. Катюха глубоко вздохнула и перевернулась на другой бок, оказавшись к Роме спиной. Он усмехнулся и негромко пожелал ей спокойной ночи.
