Сухой смешок перебил его, и мужчина растерянно заморгал.
– Спасибо, Дима, но вынуждена тебе отказать, – спокойно проговорила я.
– Но почему?
На какой-то миг мне почудилось, будто мужчина, годящийся мне в отцы, расплачется от разочарования. Его лицо обиженно вытянулось, в глазах заплескалось искреннее недоумение.
– Мне нравилось проводить с тобой время, потому что ты был щедр, – холодно проговорила я. – Но жить с тобой? Уволь. Я не хочу стирать твои носки и варить тебе борщи. А еще следить, принял ли ты лекарства от давления, и натирать тебе спину мазями от ревматизма.
– Но…
– У меня другой мужчина, – не дала я ему договорить. – Мое заявление на увольнение у тебя на столе.
– Но, Лара… – растерянно повторил Дмитрий Евгеньевич. – А как же я? Как моя семья?
– Прости, это не мои проблемы.
В следующую секунду меня швырнуло в другую реальность. Я чуть слышно застонала, силясь понять, где я и что с тобой.
Память возвращалась рывками. Приезд Этана с дочерью, побег, встреча с Джонатаном и его ритуал.
Ритуал!
Я готова была поклясться, что в результате его что-то произошло. Не могу сказать, плохое или хорошее. Но Джонатан замкнул круг ценой своей жизни. Даже страшно представить, какую силу он пытался призвать.
Интересно, получилось ли у него?
А в следующее мгновение пришла боль. Я вдруг осознала, что мои руки широко разведены в разные стороны и прикованы цепями к стене. Испуганно распахнула глаза, принявшись растерянно озираться.
Я стояла в каком-то помещении, более всего напоминающем подвал. По крайней мере, окон тут не было. Зато я увидела стол, на котором в строгом порядке были разложены всевозможные инструменты.
Я нахмурилась, неверяще уставившись на них. О небо! Это же пыточные приспособления! Тиски, клещи, иголки, что-то еще столь зловещего на вид, что мне даже не хотелось представлять, для чего это предназначено.
Где-то вдалеке слышался звук капающей воды. Я провела языком по пересохшим губам. Как пить-то хочется!
В этот момент в дальнем углу длинного узкого помещения с душераздирающим скрипом ржавых петель открылась неприметная дверь. Я дернулась, безуспешно пытаясь освободиться. И мысленно выругалась, когда увидела, кто именно решил навестить меня.
Естественно, первым в комнату вступил Этан Гург, верховный инквизитор Орленда. Шелестя длинной серой мантией, он подошел ближе и остановился напротив меня. Судя по всему, он находился в превосходном расположении духа. На это указывала его лучезарная широкая улыбка, столь непривычная для обычно мрачного и насупленного лица.
