И это неприветливое, веющее одиночеством место должно стать моим домом?
От этой мысли мне стало не по себе, и, полная противоречивых чувств, я закрыла лицо ладонями. И мысль о том, что этот выбор сделала я сама, причиняла моей душе еще большую боль. Когда-то гордая, свободная львица никогда бы не стала жить в клетке… Да еще и в такой чудовищной клетке! Моя жизнь была прекрасной… Но, отдав свое сердце Брэндону Грейсону, я отдала ему в рабство и себя саму.
Меня охватило отвращение. К себе. К Брэндону. Ко всему миру.
Сбежать… Сейчас же!
Какой же влюбленной идиоткой надо быть, чтобы обменять блистательный и полный жизни Торонто на эту пустошь? На это воронье гнездо?
Моя рука бессознательно потянулась к ключам, чтобы завести мотор, развернуть автомобиль и уехать в Лондон.
Мотор тут же откликнулся здоровым ревом.
Я впилась пальцами в руль.
Железные высокие ворота вдруг открылись.
Словно Брэндон прочитал мои мысли и поспешил остановить мой побег.
Путь к замку был открыт.
Я замерла в нерешительности.
Мотор ревел, требуя свободы. А открытые ворота в Сансет-холл настойчиво приглашали меня к замку.
Что мне делать? Что делать?
Я бросила взгляд на замок, в надежде увидеть Брэндона.
И он был там: стоял на высоком крыльце, под светом фонарей.
Такой красивый. Такой таинственный.
– Рад твоему приезду, Мария. Как жаль, что тебя встретил этот неуместный английский дождь, – сказал он и улыбнулся мягкой приветливой улыбкой, от которой моя душа осветилась.
Все мои сомнения были убиты этой ангельской улыбкой моего возлюбленного.
Я была желанным гостем.
Он ждал меня! Он рад моему неожиданному приезду!
Вдавив ногу в педаль газа, я решительно направила автомобиль к замку.
Остановившись прямо у широкой каменной лестницы, ведущей к крыльцу, на котором ждал меня Брэндон, я неторопливо вышла из машины, тут же промокнув до нижнего белья, и поднялась к крыльцу.
Мокрая как мышь, в плотно облегающем черном платье, что купил для меня Брэндон, в зеленых замшевых сапогах на высоком толстом каблуке, со струями воды, стекающими с моих длинным темных волос, я предстала перед моим возлюбленным. Я не видела его три месяца. Ведь это – целая вечность. Он был безумно красив. В этот раз одетый не в деловой костюм, но в белую футболку, черные джинсы и белые кеды. Такой… Приземленный, такой реальный. Близкий.
Он смотрел на меня, и его глаза сияли. Это был тот же удивительный блеск глаз, который я заметила у Брэндона в тот вечер, в Лондоне, на открытии моей выставки. Тот же блеск, который встретил меня в аэропорту, когда Брэндон предложил подвезти меня в отель.
