Не знал он, что ей ответить, просто стоял, смотрел на дом.
– Ну ежели не желаете говорить, то нестрашно. Вы можете остаться, ежели желаете. Давно уж у меня не было гостей. – улыбнулась дева, озарив Виктора лучезарной улыбкой. Такой чистой, такой доброй, что показалась искренней до глубин душ. И он задумался, решив заговорить с ней.
– Здравствуйте. Простите, что не ответил, просто непривычно видеть здесь… живых людей. – заметил Виктор, подходя к ней.
– Живых вы здесь и не встретите, юноша. – она мило засмеялась. – Тут же все мертвецы. Разве вы не знали. Даже я.
– Вы мертвы? – спросил Виктор, встав рядом с ней.
Дева поднялась с земли, держа охапку трав в руке, завязывая узелок на их стеблях, что так бережно оторваны от корня, чтобы дать возможность прорастать траве прорасти вновь. – А неужто вы думаете, что нельзя счастливо жить и после жизни? – он усмехнулся. – Вы так смешно говорите, будто сами не знаете, что мертвы. – она оглядела его с ног до головы. – О боже, ваша рука… Что же вы натворили, юноша?
Виктор молчал. Она протянула руку к костям. – Сильно жжет? – спросила она, взявшись за неё.
– Нет, вовсе нет. – он отдернул руку, не давая деве коснуться её.
– Я хочу помочь вам. Чтобы она у вас не болела. – сказала девушка, опустив взгляд на травы. – Давайте пройдем в дом. Желаете чая испить?
– Да, был бы не против. – проговорил Виктор, проследовав чуть после за девушкой.
Они оказались в доме. В красивейшем доме, что так и сиял чистотой, благоухал. Так и веяло комфортом.
– Как вы думаете, Виктор, отличается ли жизнь от смерти? – спросила дева, наливая кипяток в чашку, после добавляя раствор мелиссы и мяты, плавно поправляя волосы.
– Не знаю… Я не вижу различий. Моя жизнь выглядела именно так в последние года жизни. –заметил он, проводя пальцем по листьям папоротника.
– Желаете знать различие? – спросила она, поставив пред Виктором чашку с чаем.
– Да, очень. – ответил он, коснувшись кружки.
– Здесь душа тоскует по-былому. Более нет ничего, я не чувствую. Но я чувствую, что и ваша душа тоскует по чему–то.
Виктор спрятал глаза, сделав глоток.
– Ваша рука… Расскажите, как так получилось. Это в следствии жестокости и уныния?
Виктор посмотрел на неё. – Да, к сожалению, именно из-за этого.
– Могу ли я попробовать что-нибудь сделать? Хотя бы облегчить вашу боль. Я вижу, как дрожит она. Я чувствую вашу боль. Но прежде позвольте я узнаю, как вас зовут.
– Виктор. Меня зовут Виктор. – сказал он, сделав очередной глоток вкуснейшего и такой успокаивающего чая.
