Он замолчал. Ему захотелось рассказать ей о своем даре: о том, что он может устанавливать контакт с другими людьми, видеть мир их глазами, вспоминать их прошлое и понимать их чувства. Если она не поверит, он объяснит, что, по его мнению, в этом нет ничего сверхъестественного – это просто высший уровень эмпатии.
– Вспомнила! – Виктория хлопнула ладонью по столу. – Я все думала почему вы кажетесь мне знакомым? Откуда я могу вас знать? Точно! Я видела вас по телевизору!
– Я просто помог найти пропавшую девочку.
– И кого вы ищете в этот раз? Я так понимаю, кого-то из моих пациентов с Альцгеймером?
– Не совсем. Мне нужна информация по одному мальчику. Точнее он когда-то был мальчиком, сейчас он, конечно, уже не мальчик. Десять лет назад вы наблюдали пациента в поселке Артюхино. Его звали Павлик Теснов. Помните его?
– Конечно, помню. Это был одинокий и несчастный ребенок. У него, как и у вас были проблемы в общении. Он был настолько одинок, что даже выдумал себе друга. Часто при разговоре он вдруг замолкал, и начинал вести диалог с неким Степой. Или ссылался на него, говоря, что Степа не разрешает ему рассказывать о том или ином событии.
– Вы в курсе что его родители погибли?
– Да. Вроде это был несчастный случай.
– А того, что его допрашивала полиция и он был подозреваемым?
– Да. Но они так и не смогли ничего доказать: пожар уничтожил все улики.
– Как думаете, он мог убить их?
– За пару лет до пожара отношения с родителями у него испортились. Они начали спиваться. Случалось, даже поколачивали его. Поэтому теоретически, с учетом его особенностей, это могло послужить поводом для убийства. Однако я не специалист в этом вопросе. Вам лучше поговорить с психиатром, у меня несколько иной профиль. Тогда я была соплячкой ординатором и меня обязали посещать его в рамках паллиативной помощи.
Виктория замолчала задумчиво, размешивая молочную пену в стакане с капучино. Она вскинула голову и оглядела его оценивающим взглядом.
– Мне только не совсем понятно, для чего кому-то разыскивать его.
– Чтобы восстановить истину и наказать виновного. Мой заказчик полагает, что Павел был непосредственно виновен в смерти родителей. У меня тоже есть ощущение, что именно он убил их.
– И что с того? Какой смысл в том, чтобы спустя столько лет разыскивать мертвеца?
Перед глазами все поплыло. Появился запах гари. Он вцепился в край стола чтобы не упасть со стула.
– Он мертв? Вы уверены?
– После того как дело закрыли его поместили в лечебницу закрытого типа для убийц и маньяков. Ни у кого не было сомнений в его виновности, но также не было и доказательств. Три года назад комиссия решила, что он больше не представляет опасности и постановила перевести в интернат «Сосновый Бор». Но во время перевозки машина скорой помощи попала в ДТП. Никто не выжил. Я в курсе того дела, потому что интересовалась его судьбой.
