- Не совсем так, Ваше Величество, но математические расчёты показывают, что вероятность хронических заболеваний крови и головного мозга, по остальным болезням расчёты не проводились, у Ваших правнуков уже 25 процентов, а у праправнуков - 50 процентов.
- Получается, что ... - Повисла пауза. Я молчал, давая возможность Екатерине самой прийти к нужному выводу - Получается, что через сто лет на троне России будет ... А у султана дочери есть?
- У Селима дочерей нет, да и со сменой веры у мусульман всё очень сложно. ... Есть ещё один важный момент, Ваше Величество.
- Какой? - Она ответила скорее 'на автомате', всё ещё погружённая в свои мысли.
- Момент очень .... э-э-э ... щепетильный, Ваше Величество.
- Да говори уже, не тяни.
- В русской национальной традиции важная роль отводится именно кровному родству, если это экстраполировать на монаршие особы, то речь идёт о наличие русской крови ...
- Можешь не продолжать. Я поняла тебя. ... Ты меня подводишь к мысли, что у Константина Павловича должна быть русская жена. - Екатерина не спросила, а именно констатировала это. Всегда знал, что она очень умна. >> А как иначе? На то она и 'Великая'! - И вот же, шельмец, заранее подготовился. - Она кивнула на разложенные бумаги. - Долго готовился?
- С момента, как Вы отправили в вояж генерала Будберга, Ваше Величество. Сколь я не бьюсь, чтобы вложить нашим людям понятие о соблюдении хотя бы элементарных правил секретности, а толком держать язык за зубами так никто и не научился. О том, что Андрей Яковлевич едет искать невесту для Константина Павловича, знала даже его кухарка. Как мне докладывают из Лондона, там об этом узнали уже через две недели. Думаю, что и в других столицах об этом знали. Подозреваю, что Будберга специально чем-то накормили, чтобы он к приезду в Кобург занемог.
- У тебя есть доказательства, или это только подозрения?
- Это логические выводы, которые напрашиваются из анализа подобных обстоятельств, кои стали известны, но если необходимо, можно найти и доказательства.
- А ты поднаторел, я гляжу.
Я промолчал, решил ничего не отвечать. Императрица устало откинулась на спинку кресла, сокрушённо вздохнула и задумчиво стала смотреть на висящий справа от меня свой портрет. Повисла долгая пауза. Екатерина что-то обдумывала, а может просто что-то вспоминала, наконец, она перевела взгляд на меня. - Эх, что будет с вами, когда я помру? ...
После гибели Александра императрица сильно сдала. Она была надломлена и смертью любимого внука, на которого возлагала надежды на продления своего курса управления империей, и тем необычайным напряжением, которое ей пришлось вынести в последнюю войну. Зиму Екатерина провела в Царском Селе. Приёмы были прекращены, о балах никто не упоминал, но к лету 1795 года её воля взяла верх над чёрной меланхолией и Императрица опять вернулась к активной государственной деятельности, но её поведение сильно изменилась - стала пользоваться тростью, располнела. У Императрицы появилось легкое дрожание головы и кистей рук и, кроме того, очень часто стала в разговорах упоминать о смерти. Она даже составила записку 'Ежели умру в городе, положите меня в Александро-Невском монастыре, в соборной церкви, мною построенной. Ежели в Царском Селе, в Софейском кладбище у Казанской Богородицы. Буде в Петергофе, у Сергеевской пустыни. Ежели в Москве, в Успенском монастыре'. Об этом мне рассказала Шурочка, которая очень быстро стала для Екатерины кем-то вроде секретаря. Трощинский и Грибовский по-прежнему были официальными кабинет-секретарями, но всё чаще и чаще Екатерина начала поручать Александре вести её переписку, а затем и составлять, и оформлять более серьёзные документы. Записку о похоронах она тоже продиктовала Шурочке.
