– Убери свои лапы.
– Дай лоб потрогаю. Вдруг температура.
– Еще раз – и сломаю руку.
Тишина. Как хорошо.
– Харе в затылок дышать!
– Я переживаю.
– Потеряйся. Ты русского языка не понимаешь? Могу послать на китайском, немецком, французском.
– Я просто не могу уйти по-французски. Я патриот. Только попрощавшись с глазу на глаз и расцеловав в обе щечки.
Бах! Плюх! И блаженная тишина.
– Ты опять здесь?
– А что ты ее все по ручке гладишь? Не лампа Аладдина, желания не исполнит.
Как надоели!
Я простонала во сне и перевернулась на другой бок. Руке стало больно, что-то запуталось вокруг шеи. Вокруг начался переполох.
– Крис, не двигайся.
– Да не рыпайся ты!
– Не дергай капельницу!
– Да лежи ты смирно!
Я резко открыла глаза и увидела, как меня прижимают к кровати сразу два парня. В воздухе прямо перед носом болтается капельница, а моя рука на сгибе локтя болит.
– Все-таки выдрала. – Ярый устало выдохнул. – Это третий. Ты вообще спокойно спишь?
– Она только очнулась! Что ты на нее сразу наезжаешь?
– У тебя язык как у гида у пирамид Гизы. Хочешь, туда отправлю? Слышал, тебе нравятся раскопки.
– Там уже давно ничего ценного не найти. А так комплимент засчитан. – Грек ловко выдернул повисший катетер у меня из вены, и мне на лицо капнула моя же кровь.
– Придурок! Зажимать надо! И стерильным бинтом, – Ярый рыкнул, быстро отвернулся, все еще удерживая мою руку на месте, и вдруг приложил что-то на сгиб моего локтя.
Защипало.
– Т-ш-ш! – Он наклонился прямо к коже и дыхнул.
И весь этот сумбур вдруг словно поставили на паузу. Теплое дыхание пробегало по коже, а волоски встали дыбом. Ярый убрал спиртовую салфетку, положил тампон из бинта, заклеил пластырем, а потом хмуро на меня посмотрел.
Мою руку он так и держал в своих а я не знала, куда девать глаза.
– Нет! – вдруг сказал Ярослав, и я с удивлением наблюдала, как он схватился за бинт и стал заматывать мне руку поверх липкой ленты. – Ты такая непоседа, точно снова сорвешь.
– Это всего лишь дырочка. – Грек вдруг потрепал меня за щеку так неожиданно, что я вздрогнула.
Ярый взвился с места, а Грек отскочил назад, выставив руки перед собой.
– Эй, ты чего такой горячий? Смотри аккуратней, а то влюблюсь! – сказал парень.
Кажется, мои глаза вылезли из орбит, а челюсть упала.
Грек подмигнул мне, а потом закрыл свою грудь руками. Парень был слишком мужественным, а его движения резкими для того, чтобы косить под ценителя однополой любви, и я весело хмыкнула.
