Через Вину и Смерть Тобой рожденный
Я в светлый мир Твой претворяю тьму.
"Терцины"
Такое, связанное с осознанием нашей онтологической вины или абсолютной ответственности, понимание отношения между несовершенством и совершенством и между человеком и Богом, понимание, которое переворачивает наши обычные представления, есть не что иное, как светопреставление, которое не только "впереди", но уже дано нам в нашей умопремене (так Л. П. Карсавин переводит евангельское слово metanoia, обычно переводимое словом "покаяние").
"Наша жизнь есть решающий час бытия".
Вся суть и глубина христианства, отличающая его от других религий, в том, что через посредство Единородного Сына, в Нем и вместе с Ним человек в Боге непосредственно узревает Божественного Отца.
Познать в Боге Отца - в действительности живого, личного, непосредственного отношения к Нему - есть последний предел нашей веры и ее последняя цель, так как ничего большего просто нет. Это отношение открывает нам, что человек есть творимое, поскольку абсолютен через свое отношение к Абсолютному, подобно тому, как Иисус Христос божественен через полноту и действительность Своего отношения к Отцу. Вера в своем пределе есть совершенное доверие Отцу, полная уверенность в Его надежности и Любви. "Неизъяснимым каким-то знанием, но несомненным, знаю Правду Твоей Любви". И это доверие становится жизненным принципом - доверием судьбе. Это не фатализм, который есть пассивная покорность. Наиболее совершенное выражение доверия в словах "Да будет воля Твоя" совсем не означает безучастного отношения к жизни или пассивного ожидания, как и в чем, независимо от нас, найдет нужным явить себя высшая воля. "Да будет" означает прежде всего готовность к тому, чтобы собственная моя судьба была реализацией этих слов. Доверие к судьбе требует жизненной активности и не безучастного, а может быть, впервые по-настоящему осмысленного отношения к окружающему.
Умопремена есть наше прямое, хотя и только "познавательное причастие" Абсолютному. Христианская вера действенно осуществляет себя в Таинствах Церкви, в нашем образе жизни, но и в нашем образе мысли. Было бы ошибкой думать, что актуализация в нас Абсолютного возможна без ее осознания, т. е. как-то иначе, чем через актуализацию сознания Богосыновства, которое уже дано нам в нашей вере в личное Воскресение и в то, что Церковь есть Тело Христово. Поэтому догматическое сознание есть существенное содержание нашей религиозности, в нем замыкается последнее звено, через различение соединяющее наше эмпирическое "я" с Абсолютным.
