– Ла-а-анс, – простонала я.
– Я намерен тебя приручить, – прошептал этот гад и снова перевернул меня, впиваясь в губы поцелуем.
Отпустил, когда я совсем перестала соображать, лег рядом и успокаивающе погладил по щеке. Почему у меня ощущение, что он так оригинально поиздевался?
Рыкнула, села и в кромешной тьме, в которую погрузилась комната, не увидела ничего.
– Отомщу ведь, – предупредила ехидно.
Ланс хмыкнул.
– Ты что, еще и предвкушаешь? – возмутилась я, а потом наклонилась и поцеловала его сладко-сладко.
Его руки скользнули ко мне на талию, но я тут же их скинула.
– Изощренная месть – не прикасаться к тебе? – хрипло уточнил Ланс.
– Имею я право на такое маленькое желание? – игриво спросила я.
– И это говорит та, что проиграла мне в карты семнадцать поцелуев.
– Ты жульничал! – фыркнула я, откинула его руки и принялась пока пальцами изучать мужчину, что лежал передо мной.
От стыда, конечно, можно сгореть. Хотя нет, от стыда можно было сгореть еще несколько минут назад, когда позволила ласкать себя. Теперь же… словно завороженная его поцелуями, хотела вернуть их сторицей. И я прикасалась к нему… проводила пальцами по напряженным, словно каменным, мышцам, целовала кожу, вырисовывая на ней узоры. С трудом удержалась, чтобы не выпустить силу и не вплести в свои ласки еще и защитные чары. Просто, когда ты находишь своего мужчину… страшно не от того, что встретила, а от того, что можешь его потерять.
Я ловила губами хриплое дыхание Ланса, дразнила, открывая в себе невероятные грани чувственности, соблазняла… Не знаю, как он удержался. Не знаю, как удержалась я. Мы… Не знаю, зачем вообще мы удержались и не пошли дальше. Может быть, Ланс прав, нам надо привыкнуть друг к другу, научиться доверять, раскрыться…
Жаркие, страстные поцелуи вскоре оборвались, теперь Ланс дарил другие – пропитанные его нежностью, наполненные любовью… Я так и уснула в его объятьях, а проснулась уже, когда что-то обожгло мое плечо. Распахнула глаза, увидела в предрассветном сумраке метлу, залетевшую в раскрытое окно, непонятно как выбравшуюся из комнаты и примчавшуюся спасать свою непутевую хозяйку-ведьму.
Ланс, безмятежно спавший, обнимавший меня за талию, что-то пробормотал. Я замерла, но тут же нащупала рубашку и надела ее, не сводя с Ланса глаз, а потом, пятясь к окну, поймала метлу и запрыгнула на нее.
Предрассветный холод тут же выстудил все тепло, и, когда я оказалась в своей комнате, нырнула под одеяло, пытаясь согреться. И только тут и обнаружила, что вместо своей рубашки, надела ту, что принадлежала Лансу. М-да, настолько голову одна ведьма еще не теряла!
