— Пьяная Райли будет реветь или упадет в обморок, — смеется Вайолет. — Совсем не весело.
— А что насчет текилы с тела? — подмигивает мне Алек. — Если захочешь, разрешу использовать мой пресс.
Заманчиво.
— У картофелины не бывает кубиков, — шепчу я достаточно громко, чтобы Алек услышал.
Вайолет прыскает.
— Кто сказал, что я картофелина? — Алек хватает меня за руку, и не успеваю я опомниться, как ладонь касается его теплой кожи, и я чувствую, как под моими пальцами напрягаются мускулы его руки. Я готова растаять от его прикосновений, но, разумеется, признаваться в этом не собираюсь. Вместо этого грубо отнимаю руку.
— Мистер Картофельная Голова, — выпаливаю я, — твои руки не так впечатляющи, как ты думаешь.
— Врунья. — Алек вызывающе наклоняется ко мне, и я напрочь забываю о дыхании. Как неловко находиться в такой близости от него: сердце бьется ужасно, потеют ладони. Я не должна так на него реагировать!
— Может, оставить вас наедине? — вмешивается Вайолет. — Я тут явно третье колесо.
Алек отступает от меня.
— Ви, трехколесных унициклов не существует, — комментирует он.
Подруга только закатывает глаза и поворачивается ко мне:
— Я пойду внутрь, гляну на гостей. Встретимся через пять минут на кухне, хорошо? — Она бросает укоризненный взгляд на Алека. — И не называй меня «Ви».
— Договорились. — Я киваю, хотя мне совсем не хочется оставаться с Алеком. Но стоять в одиночестве не хочется сильнее. Проводив глазами подругу, я поворачиваюсь к Алеку.
— Вернешься к друзьям?
— Сначала здесь кое-что закончу. Тебе лучше пойти за Вайолет.
Он ставит банку с пивом на боковину лестницы и поднимает руку, которая до этого была спрятана за спину. Рассмотрев, что он держит в руке, напрягаюсь. Сигарета?
Только когда он прикуривает, до меня доходит, что что это не сигарета, а самокрутка. Парень подносит ее к губам и выдыхает сладкий, дурманящий дым, обжигающий ноздри.
— Алек, это косяк?
Он смотрит на меня невозмутимо.
— А если и так, что с того? — В голосе не остается и намека на веселость, в глазах таится напряжение. Лучше не продолжать. Да и имею ли я право останавливать его, мы ведь едва знакомы. Секунду-другую изучаю парня, потом качаю головой.
— Ничего.
На лице парня мелькает тень удивления. Думал, я обрушу на него праведный гнев, но, честно говоря, я знаю, что у меня нет права голоса. Это его решение. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, и я, не сморгнув, выдерживаю его пристальный взгляд. Интересно, о чем он думает. Наконец, губы парня складываются в улыбку.
