– Ой, брось ты… – Эльконто отмахнулся от меня, пожал плечами. – Наладится все, само рассосется. Подумаешь, сны.
И во второй раз за утро меня посетило странное чувство, что ничто не случается просто так – не с нами. Но развернуть свой философский трактат вслух я не успела, потому что зазвонил мой телефон. Зазвонил той мелодией, которая стояла на бабушку, и я быстро сунула руку в карман. Да, Величие Дрейка проявилось и в этом – он сумел наладить сотовую связь между мирами. Не для всех, конечно, но мама и бабушка могли отыскать меня в любой момент.
– Да? – я приложила трубку к уху. – Привет, баб…
А дальше сбивчивый монолог, полный сомнений, волнений и кучи повторяющихся слов.
– Хорошо, я скоро буду.
Телефон я положила обратно в карман, на Дэйна взглянула озабоченно.
– Что? – спросил он сразу.
– Бабушка звонила. – Это он понял и так. – Говорит, соседка ее исчезла, уже дня три не появляется. Беспокоится, не случилось ли чего, спрашивает, стоит ли идти в полицию. Ты извини, я обещала ей, что зайду.
«Про сны в другой раз».
Эльконто всегда был Эльконто. Человеком в темных очках, плаще, человеком, готовым действовать.
– Та самая?
– Ага.
– Я с тобой, – тут же отозвался он.
– Уверен?
Вместо ответа он протянул мне широкую ладонь – «телепортируй меня с собой».
Мы стояли на полутемной площадке типовой советской пятиэтажки – справа дверь в бабушкину квартиру, слева в квартиру Матвеевны. С ней, с этой соседкой, уже случилась история неделю назад, когда сама баба Вера – хозяйка квартиры – пребывала в санатории. Тогда, помнится, никем не жданный и не гаданный, явился её внук Дмитрий. Имея ключи, он схоронился в двушке у родственницы, а следом за ним пожаловали не то кредиторы, не то мошенники. Долго злобно колотили в дверь, изрыгали угрозы, требовали открыть.
Тогда-то моя бабушка и переполошилась впервые. С подскочившим давлением хотела было звонить в полицию, но почему-то позвонила сначала мне – мол, делать что?
И мы явились с Дэйном.
«Кредиторы» к тому моменту ушли; Дмитрия мы уговорили открыть, и Эльконто, чтобы свести шум на нет, когда гости явятся в очередной раз, почти два часа провел у Матвеевны, выслушивая байки про жизнь от внучка. Помнится, он потом долго скрипел зубами, вспоминая жалобы Дмитрия на безденежье, на бросившую его дуру Ленку, на всех баб в целом. Наш снайпер вообще не любитель жалобщиков, и хорошо, что Диму он не придушил собственными руками. Дождался-таки «гостей», довольно тихо и мирно (как мне показалось) побеседовал с ними на площадке, и «кредиторов» более никто не видел. Как, собственно, и уехавшего наутро в неизвестном направлении Дмитрия.
