Хрен там был. С одного бока страдал Шкура, с другого ворковали девушки и гремели какими-то мелкими железками да пересыпали порошки. Присмотревшись повнимательнее, я понял, что наши дамочки делали бомбы. Мило. Наверняка что-то простое, но неприятное.
— Да хорош уже ворочаться, — простонал рядом со мной Шкура.
— Извини.
Видимо, ему было настолько плохо, что он даже не отреагировал на мой, чужой, голос.
Итак, Миха, ситуация вот какая.
Во всех раскладах фигурирует Ирка. Она как джокер, который из колоды не выкинешь.
Все расклады предполагают устранение Ксении Константиновны — насколько жестко и громко, уже опционально.
Во всех раскладах Радамант будет играть по своим правилам.
С одной стороны, не настолько все и скверно. При должном желании и везении можно попытаться привлечь Радаманта на свою сторону, чтобы избавиться от Великой княгини. Главное — сделать так, чтобы Ирка смогла ее забороть.
А для этого нужно, чтобы Ирка не просто оказалась в городе, но и смогла прорваться в Зимний. Ксения там будет не одна — наверняка превратит дворец в цитадель и окружит себя сильными защитниками. Быть может, поэтому она и заставляла аристократов приносить клятвы — сдается мне, там были особые условия.
Поэтому для штурма Зимнего точно понадобятся люди. Осталось понять, где их взять…
От событий одного дня голова уже настолько опухла, что меня волей-неволей сморило. Толстое шерстяное одеяло пахло старьем и сыростью, но, как ни удивительно, под ним было тепло. Усталость заставила веки понемногу сомкнуться, женский шепот убаюкивал, и даже стоны шкуры больше не раздражали…
Чьи-то невидимые руки словно схватили меня, сжали, словно в тисках, и я почувствовал, что не мог пошевелиться. Издалека приближались крики — вокруг меня царила тьма, но эти вопли с каждой секундой становились все громче.
Я попробовал дернуться — тщетно. Меня так смяло. Что я перестал чувствовать собственное тело.
В темноте передо мной загорелась точка. Сперва маленькая, она росла, увеличивалась в размерах, и я видел какое-то движение перед собой. Черные тени, непонятные фигуры — вроде человеческие, всполохи огня. Крики, вопли, стоны, лязг металла, выстрелы, треск огня и взрывы искр.
Я попытался броситься вперед, но опять не вышло. Я ничего не мог сделать. Только смотреть.
Видение все расширялось, пока я не оказался чуть поодаль. Я узнал особняк нашей семьи в Ириновке — только он почему-то казался старым. Не было новых пристроек, в конюшнях еще ржали обезумевшие от страха лошади. Но над молодым леском на холме возвышался Дуб.
