Полное пренебрежение справедливостью, продемонстрированное реформаторами, равно как и созданный ими демонстративно несправедливый «общественный строй», – все это повлекло за собой крайне важные последствия цивилизационного порядка. Российский социум отвернулся от очередного в его истории проекта европейской модернизации слишком быстро для того, чтобы этот проект принес ощутимые позитивные плоды и получил закрепление на ценностном и институциональном уровне.
При Путине в России продолжилась и фактически завершилась реализация совершенно другого проекта государственности, который не мог бы осуществиться без опоры на то, что в данном докладе именуется «московским наследием».
Постмосковия как Российская модель экстрактивного государства
Происхождение экстрактивного государства во второй половине XVIII и в конце XX века имеет общие корни, поскольку речь идет о «колее» одного и того же цивилизационного процесса. В период Московии (конец 15 – начала 18 в.) и Советской власти (Новой Московии) происходит концентрация национальных ресурсов в руках государства, мобилизующего социум на решение задач выживания и/ или развития. В это время все ресурсы, включая самый важный – земля, находятся в формальной собственности у государства, что необходимо для более эффективной мобилизации. Но после того как она заканчивается, наступает период застоя, по ходу которого правящая элита использует институты мобилизации в интересах своего обогащения. В определенный момент происходит формальный переход значительной части национальных ресурсов в руки правящей элиты.
В 18 веке такими официальными решениями стали «Манифест о вольности дворянства» и «Жалованная грамота», а в конце 20-го – приватизация.
Такой же выбор сделала российская политическая элита в 90-е годы. Прежде всего, по «экстрактивному» сценарию прошла приватизация государственных активов. Все «инклюзивные» методики приватизации, применявшиеся, например, в странах Восточной Европы и содействовавшие распределению ресурсов среди максимально большой части населения, были отвергнуты либо подверглись издевательской имитации, как история с ваучерами.
Задаваясь вопросом о том, как происходит выбор между экстрактивным и инклюзивным путем развития, Асемоглу и Робинсон отвечают на него достаточно ясно. Выбор делает политическая элита. Экстрактивная модель берется элитой на вооружение потому, что при ее помощи можно сохранить и/или приумножить власть и богатство, а инклюзивная представляет угрозу и тому, и другому.
