Напротив, на фоне длительного негативного восприятия несправедливых аспектов реформ, ускоренными темпами осуществлялся синтез ортодоксального менталитета с утопическим социализмом, заимствованным с Запада, что было неизбежно в результате «хантингтоновского» столкновения Московской и Европейской цивилизаций внутри России.
Советская Россия – «перезагрузка» Московии
Утопический социализм очень органично вписался в матрицу русской ортодоксальной ментальности. Он обновил ее содержание, но тем самым и вдохнул в нее новую жизнь. Коммунизм стал новой ПРАВДОЙ ортодоксального менталитета взамен отброшенного им православия. На этой основе произошла «перезагрузка» и всех остальных параметров русской ортодоксии. Мессианский комплекс получил второе дыхание в идее освобождения всего человечества путем мировой революции. После этого предметом национальной гордости и фокусом мессианского комплекса стала исключительность в качестве единственной в мире страны победившего социализма. По сравнению с этими великими целями, все такое же – далеко не первое – значение в глазах ортодокса имело, а точнее – полностью отсутствовало в качестве ориентира верховенство права.
Потерпев полный крах, проект европейской модернизации России Александра II по основным параметрам отбросил нашу цивилизацию назад – к Московии. Символическим выражением этого возврата стал перенос столицы из Петербурга обратно в Москву.
В отличие от «русских европейцев», создавших блестящую культуру 19 века, большевики скорее были «русскими азиатами», так как установленный ими политический режим оказался по своему типу даже более близким к восточной деспотии, чем Московское царство.
При этом «русские европейцы», олицетворяющие проект европейской модернизации, вырезались «русскими азиатами» с особой беспощадностью.
Русскую революцию очень любят сравнивать с французской, часто не понимая, либо просто не задумываясь о том, что они имеют совершенно разные цивилизационные векторы.
Французская Революция органично вписывается в Европейский цивилизационный процесс. Огромную роль в ней с самого начала играли юристы, причем на той стадии (Национального Собрания), которая имела долгосрочные последствия. В русской Революции стадии юристов не было, если не считать таковым период Временного правительства, в течение которого «русские европейцы» продемонстрировали, насколько маломощны были их силы в борьбе с традициями Московской цивилизации. Олицетворением русского юриста революционного периода следует считать разве что Андрея Вышинского – фигуру, по своему образу гораздо более близкую таким личностям, как Малюта Скуратов, нежели Анатолий Кони и Федор Плевако.
