На Руси множество юрисдикций ограничивалось только двумя – церковной и царской, но и между ними не было той четкой грани, которая могла бы обозначиться только в результате глубокого конфликта. Поэтому две эти сферы не являлись зонами автономии по отношению друг к другу: государство всегда так или иначе доминировало над церковью и часто ее подавляло.
Другие юрисдикции, аналогичные тем, которые имели место в европейских странах, в России отсутствовали.
Города, поместья и купеческие дома жили не по своим установлениям, а по уложениям и указам царей. Что же касается органов местного управления (губные избы), то им было предназначено быть не исполнителями воли выборщиков, а агентами государства; поэтому в данном случае нет никаких оснований добавлять к слову «управление» приставку «само».
В отсутствии саморегулируемых зон автономии заключается одна из причин, по которым Россия была обречена на отставание, периодически сменявшееся гонкой за убегающим Западом.
В числе «триггеров», за счет которых обеспечивалось «опережающее» развитие европейских стран, принято называть средневековую «революцию городов», без которой были бы немыслимы ни буржуазия (класс, связанный в европейских языках с городами даже этимологически), ни капитализм, ни индустриальная революция, короче, было бы нереально все то, что связано с понятиями модернизации, прогресса и собственно развития.
Отдавая себе в этом отчет, обратим внимание на следующее соображение Бергмана: «Трудно даже представить возникновение европейских городов без городского правового сознания и системы городского права. Даже если бы это произошло и на Западе каким-то образом возникли крупные густонаселенные центры торговли и промышленности, не имеющие фундамента в виде городского права, какими бы они были? Быть может, как римские пограничные города, они были бы форпостами какой-нибудь административной власти или они были бы, как исламские города, просто большими деревнями, лишенными независимого характера, не имеющими самостоятельной, целостной общественной жизни… Но вот городами в современном западном смысле они бы никогда не стали. Они были бы лишены осознанного корпоративного единства и способности к органичному развитию, черт, которые и придали западному городу его уникальный облик»45.
В этом перечне наряду с исламскими можно было бы упомянуть и русские города, которые как раз и были такими«большими деревнями, лишенными независимого характера». В них полностью отсутствовала самостоятельная система городского права, главными чертами которой, согласно Берману, был светский характер, «конституционный» порядок (наличие собственных писаных хартий, фиксирующих организацию управления, основные права и свободы, рациональную судебную процедуру), системная целостность, к которой стремились под влиянием римского права, и обязательно – способность к росту, т. е. к осознанному органичному развитию
