Но гордость — это специфическая вещь, которую к крестьянам уж очень редко относят (не считая, конечно, «девичьей гордости») — была во мне от какого-то весьма далекого предка. Поэтому, собрав волю в кулачок, я зашла в дом. Позже, гораздо позже, мне рассказали, что нужно обязательно стучаться и спрашивать, можно ли мне войти. Но я была простой крестьянской девчонкой. И воспитание для меня значило одно — вовремя сготовить похлебку и не отлынивать от работы в поле.
Они сидели за столом. Даже для меня, почти ничего не видевшей, зрелище было несуразным. Дама в богатом платье и мужчина в очень странной одежке сидели за обычным деревянным столом. Они до такой степени не вписывались в обстановку, что казались видением. Я потерла глаза, но видение не исчезло.
— Дитя, ты кто? — мягко спросила женщина.
— Ужин, — я отчетливо всхлипнула.
Представляете, как это тогда выглядело. Сидит чета драконов, благородных и красивых, благопристойно обсуждает свои благопристойные дела. И тут входит ребенок в оборванном платье, с поцарапанными коленками и парой синяков на руках и одним на шее. Нет, никто меня не бил, я на телеге сидела, неудачно упала и ударилась. Но они-то этого не знали! И говорит, что ужин пришел.Это я позже узнала, что драконы ни разу не людоеды, а вполне мирные и цивилизованные... Нелюди. Вот. Для них любая жизнь считается ценной. А тут я со своим «ужином». Больше я никогда не видела, чтобы драконы бледнели так быстро, так явно и так выразительно. По крайней мере, лицо драконицы моментально сравнялось по цвету с побеленной недавно печкой. Первый и последний раз на моей памяти. А тут еще и девчонка выскочила. Видя, что драконы не торопятся приступать к ужину, то бишь ко мне, я в отчаянии, всхлипывая, метнулась к ней:
— Съешь меня! То есть родителям заплати, а потом съешь!
Почему я бросилась к ней? Почему-то была уверена, что взрослые думают, с какого бока меня откусывать. Или зажаривать. А дите... Дите оно всегда голодное, я ж по себе знаю! Схарчило бы в один присест. И мне бы не так больно был. Раз — и все.
Девчонка, как я и думала, оказалась не промах. Нет, она меня не съела. И даже не покусала. Она ввалила мне такую затрещину, что в ушах зазвенело. Зато моя паника сразу испарилась.
— Рассказывай по порядку. Не мельтеши, — скомандовала девчонка.
Наверное, именно тогда я впервые ощутила восхищение своей госпожой. Будущей госпожой. Когда взрослые растерялись, она взяла ситуацию в свои руки. Хотя на вид была моей ровесницей. Уселась на стул с таким невозмутимым видом, какому позавидовала бы и королева. И вытянула у меня все-все, до последнего словечка и последней мысли.
