Вялые мужские пальцы наминают мне шею, а голос журчит, пытаясь быть соблазнительным:
— Вы так напряжены, Катенька… Нельзя же так… Я понимаю, что вам все очень интересно, и задачи непростые, но все же… Надо уметь расслабляться… Иначе есть риск быстро выгореть, Катюша…
Его слова и, особенно, действия приводят к прямо противоположному результату. То есть, напрягают сильнее и сильнее.
Я лихорадочно пытаюсь придумать вариант безболезненного выхода из тупой ситуации, уже понимая, что его нет, безболезненного.
Потому что Хохлов, похоже, вышел на тропу войны. Откопал томагавк похоти и безнаказанности.
И теперь с него только скальп снимать, чтоб угомонить.
А я же, по плану, няшка. У меня же лапки. Ими скальп не снимешь…
— Может, мы с вами, Катюша, после работы, сходим куда-нибудь, — переходит к активной фазе войны Хохлов, его руки уже не массаж делают, а вполне себе лапают…
Черт, мое неловкое изображение зашуганного зайчика сейчас доведет до того, что меня тут тупо трахнут.
Ну, или попытаются.
Потому что кто ж ему даст?
Но в этом случае — прощай, хорошие отношения, и здравствуй, преждевременный напряг. А это, вроде как, рано. Я планировала не ранее, чем через неделю…
Мне надо доработать еще… Хотела сегодня ночью сесть, но один упрямый покорный котяра помешал…
Утром еле из лап своих выпустил. Хорошо, что Хохлов невнимателен, и не задает закономерных вопросов о том, чего это я опять все в том же наряде на работу пришла…
Мне бы домой. Поспать. А потом сладко засесть за расчеты, кайфануть по полной программе…
Но, похоже, не судьба…
Руки Хохлова все движутся и движутся по коже, а я уже понимаю, что последние мои мгновения в роли сладкой няшки сочтены.
Потому что сейчас развернусь и когтями по мерзкой роже…
— У вас такая нежная кожа… Вот только тут сбоку синяк… Ударились так неудачно?
Ага! Вашему безопаснику на язык упала! И не один раз!
А вот и он, кстати!
Дверь в кабинет раскрывается без стука, и физиономия Зубова, так же молчаливо шагнувшего за порог, вообще не оставляет простора для воображения.
Мне, по крайней мере.
Не знаю, что видит Хохлов, а я вижу, что Зубов злой. Очень-очень злой!
Настолько, что кулаки, выглядывающие из рукавов классического пиджака, белые на костяшках.
Черт! Тут может случиться убийство!
И, если Хохлова мне, откровенно говоря, вообще не жаль, то вот Зубова жаль. Чуть-чуть.
Хотя, уверена, что он, как крутой спецагент, имеет что-то вроде лицензии на убийство… Ну… Должны же быть хоть какие-то профиты в его работе?
