— Ладно, я пойду, навещу деда. А ты приберись тут! — строго бросил Морган сестре.
— Приберись тут, — скопировала его интонацию Бусинка и неожиданно высунула язык. — Без мурчащих знаю!
— Поговори мне, — пригрозил пальцем Морган, но не смог сдержать усмешку.
— Морик, ты же придешь сегодня вечером в Листол? — остановил его Легорий. — Ребята захотят послушать о твоей службе. Там Катарина будет, она еще не обменивалась ни с кем орехом Бонко.
Морган непонимающе уставился на брата. Нет, он головой, конечно, осознавал, что именно пытается ему донести Легорий, но отказывался даже думать на этот счет. Вот еще! Катарина. Зачем Легорий о ней заговорил? Какое Морику дело, подкатывала она к кому орехи или нет?
— Поговаривают, она ждет твоего возвращения, — сокровенным шепотом сообщил брат. — Если ты понимаешь, о чем я.
— Да, да! Я в одном классе с её сестрой учусь! — оживилась Бусинка. — И скажу тебе по секрету, Катарина всем рассказывает, что ты единственная любовь в её жизни! Во как!
— Странно, мне казалось, она захотела разорвать наши отношения, — задумчиво произнес Морган, пытаясь вспомнить, из-за чего они с Катариной разругались.
— Ты че, братец, совсем ку-ку? Ты же её бросил, — расхохоталась неизвестно чему Бусинка. — Скажи, Легорий, как весь высший свет в шоке от такого был. Бросить первую красавицу прайда! До сих пор говорят, что так только Морик может.
— Ну да, брат. Ты ей дал от калитки улитку, а когда она пришла поговорить, сказал, что вам не о чем беседовать и захлопнул перед носом дверь. Бедная Катарина еще долго приходила в себя после такого унижения. Если бы старейшина не объяснил всем твой поступок, неизвестно, что вообще бы произошло с ней. Спилась бы, наверное, как каджит.
— А как старейшина всё объяснил? — нахмурился Морган.
— Дед сказал, ты рвался на войну, а любовь к Катарине удерживала здесь. Ну и таким радикальным образом ты предпочел долг перед Родиной. А разве не так всё было? — Легорий хитро прищурился, начиная что-то подозревать. — Тебя ведь в пример приводят, как истинного патриота. В школе на уроках катарского воспитания постоянно заходит разговор о тебе и твоей героической самоотверженности.
— Я признаться и не помню, — растерянно пожал плечами Морган. — Может, так и было.
— Он не помнит, — зашлась смехом Бусинка. — Ничего, вечером увидишь Катарину — всё вспомнишь. Она стала только краше! Лега, последи за Шпуней, я мигом обернусь, только назначу свидание Морику в Листоле, предупрежу, чтобы напялила на себя самое лучшее платьюшко.
