– Если будут такие «нарушения» и дальше, – мрачно ответил Элиас, – то мы проиграем эту войну. Я этого так не оставлю, Хаммер. Может, если Барнсу убийство с рук не сойдет, то другие задумаются…
– Это твой бой, – кивнул Сэм. – Но я буду рядом.
– Хаммер, – рассмеялся Элиас, затягиваясь и выпуская к небу сладковатый дым, – ты иногда так выражаешься, что я прямо древнего рыцаря вижу.
Сэм пожал плечами. Образ ему понравился.
Элиас не дожил до того, как смог «не оставить». Очередной бой, очередная вылазка в джунгли – и он не вернулся; Барнс бросил, что он погиб на его собственных глазах. Хаммер не поверил; особенно после того, как увозящие солдат вертолеты чуть-чуть не успели к вырвавшемуся из джунглей окровавленному человеку, которого пули прошили как за мгновение до того, как спустилась подмога.
Сэму даже не понадобилось переводить взгляд на Барнса, чтобы ощутить исходящее от того холодное удовлетворение.
Об этом он и сказал вечером в казарме. Спокойно. Размеренно, как и всегда, даже чуть задумчиво.
Может, потому-то все лишь вздрогнули, переглянулись, а потом Джуниор заявил:
– У тебя нет доказательств.
– Мне они не слишком нужны, – произнес Хаммер. – Да и вам не нужны. Вы же знаете, что было так.
Он не спрашивал – он утверждал, и солдаты вновь замолчали.
– Барнс семь раз был ранен, – нервно бросил Джуниор. – Никто даже и не поверит, если ты скажешь…
– Да и вообще, Элиас просил тебя соваться в его битвы? – вставил Ра.
Слова отозвались в душе странным, звенящим ощущением; прислушавшись к нему, Сэм неспешно сообщил:
– Нет. Но у Барнса не было права втягивать его в свою битву… в свое желание убивать.
– Убивать? – послышалось от входа; все резко повернулись к двери. Сэм – последним.
Сержант был явно навеселе; улыбка кривила губы, шрам на щеке выделялся особенно явно.
– Об убийстве, значит, говорите… Ты говоришь, Хаммер, – Барнс двинулся к Сэму. – Ты знаток? Ты тут в убийстве разбираешься? Да никто из вас… Сидите, трепетесь, дерьмо курите – лишь бы от реальности сбежать.
Он стукнул кулаком по стене.
– Вот, я – ваша реальность, ясно?! Элиас – придурок. Ни хрена не понимал в том, как тут живут… хотите вступиться?
Барнс вновь улыбнулся, и солдаты невольно попятились.
– Вас тут шестеро, я один. Ну? Давайте, парни. Убейте меня.
Повисло краткое молчание; солдаты нерешительно переглядывались, не трогаясь с места. Сэм вновь ощутил прежнее странное спокойствие, ощущение, что он смотрит на происходящее со стороны. И когда с губ сержанта уже была готова сорваться презрительная фраза, Хаммер проронил:
