***
Прекрасен высокий зеленый лес на рассвете. Прекрасна игра света в листьях и ветвях, прекрасны щебет птиц и шелест ветра.
Прекрасны собравшиеся на охоту люди – роскошью нарядов, богато украшенным оружием и великолепными скакунами.
Прекрасна темнота, еще таящаяся в лесу и меж ветвей, скрывающая человека, что облачен в должный наряд, превращающий его в лесную тень.
Не могу не отметить, что шелковая петля в моих руках тоже прекрасна. Не так-то просто быстро превратить полоску материи в смертоносную удавку, но я много практиковался. Конечно, сгодилась бы и любая другая крепкая ткань, однако моя нынешняя цель принадлежит к высокому роду, и шелк для нее будет единственно подходящим выбором.
А вот и он, впереди своей свиты. Высокий человек с надменным орлиным профилем, великолепно держится в седле прекрасного маруканского жеребца и покачивает копье в руке с небрежной грацией бывалого воина. Он готов нести гибель поднятому зверю; в том, что гибель ожидает его самого, есть некая странная справедливость, которую лесные боги бы оценили.
Я чуть расслабился, готовясь сделать одно движение; купленный вчера шелк скользнул в пальцах, когда я сменил позу.
Но она стояла между миром и всем, что было хуже.
Прозвучал рог – и рассветная тишина мигом разбилась десятками голосов и топотом копыт. Охота началась – во всех смыслах.
Лес недостаточно густ, чтобы кони сломали там ноги, но кроны достаточно широки, чтобы охотники оставались в приятной тени; потому-то он и избран для охоты. Разумно. Я выбрал этот лес по той же самой причине.
Как и ожидалось, охотники рвались вперед, нацелившись на зверя и больше ни о чем не думая. Сквозь листву свистнула стрела, вновь зазвучал рог. Нельзя не признать, аристократы отлично умеют развлекаться.
Наклонившись вперед, я даже испытал сожаление. Никакого актерского мастерства, никакой тонкой работы… разве что расчет того, где промчится моя цель. Это ведь несложно – если заручиться помощью мелкого духа, что поведет зверя там, где нужно.
В остальном же это убийство уступало двум предыдущим. Не то чтобы я не намеревался исполнить его безупречно, разумеется…
«Однако, – сказала она, – я собираюсь умереть». И никто не слушал.
Неслышимый шелест шелковой петли, падающей из листвы.
Изумленный ужас в глазах человека, на чьей шее она оказывается.
Мгновение конца – когда петля вырывает его из седла, ломая шею, а тело рушится на траву, потому что я уже отпустил гладкий шелк. С сожалением отпустил – действительно ведь отличная ткань, жаль с ней расставаться.
