– Кхалу, – велел Серантол, – отведи ее обратно и введи исцелитель.
Стоило демонокровному скрыться в здании вместе с еще не успевшей одеться рабыней, как снова послышался грохот колес. Нанеке, уже собравшийся вернуться к работе оглянулся и удивленно покачал головой – владелец пекарни редко проявлял такую поспешность.
Привлеченные шумом, на улице появились и счетовод с одним из тел пекаря, и вернувшийся Кхалу. Колесница остановилась перед самой пекарней, и Сияющий Шоколад соскочил на черные плиты. Он был гетином – ящерицей размером со смертного, покрытой маслянистым и черным как его имя оперением; огромные киноварные глаза взволнованно светились, и работники, как всегда, постарались не встретиться с ним взглядом. Слишком уж опасно это было.
– Добро пожаловать, мой господин, – учтиво поклонился нанеке. – Что-то случилось?
– Невероятные новости! – выдохнул Шоколад. – Нам… стоп, что это?
Он остановил взгляд на полевой кузнице, перевел взгляд на вывеску.
– А, Уголь наконец явился… А где он?
– Ушел в Творение, – лаконично пояснил нанеке.
– Ушел в Творение? – недоуменно повторил Сияющий Шоколад. – А какое у геранхалей условие такого выхода?
Все дружно посмотрели на Серантола. Повар, эрудированный как и все его собратья, не замедлил пояснить:
– Они могут выйти в мир людей, когда раскаленное железо обжигает тела совокупляющихся смертных.
Повисло краткое молчание.
– Какие кретины, – спросил гетин в пространство, – будут трахаться рядом с раскаленным железом?
Демоны переглянулись лишь пожали плечами.
– В Творении все психи, – заключил Сияющий Шоколад, покачав головой. – Ладно, заносите его кузню внутрь, вернем, когда он придет снова. И если придет.
– Господин, у вас вроде была какая-то весть? – напомнил Серантол.
– О, да, точно! – опомнился гетин. – Все внутрь. Быстро. Я сказал – все!
В пекарне, захлопнув дверь и нервно оглядевшись, Шоколад сообщил:
– Нам заказали пирог для пиршества. Самый лучший – и этот заказ нельзя не выполнить!
– Кто-то из граждан Второго Круга? – уточнил Десять Свитков. Пусть Шоколад и вошел в число граждан, но оставался в Первом Круге, и граждане по рождению его превосходили.
– Нет, – замотал головой гетин. – Если бы…
– Кто-то из Избранных? – чуть склонил голову Серантол.
– Нет! – выдохнул Шоколад, вновь оглядевшись и понизив голос. – Вспомните, в чьей тени мы живем!
Повисла полная тишина, нарушавшаяся лишь музыкой ангиалки – легкими, взволнованными трелями.
– Вы хотите… – даже Серантолу изменил дар речи.
