Капитан тем временем раскрутила массивную пряжку на ремне и попыталась отверткой выковырять оттуда механические внутренности.
— А как же вакуй, сэр? — поинтересовался Морган, аккуратно вытаскивая из держателя копье интерсектов.
— Обойдется. Куплю ему новую при случае.
— Ты! — забежал в отсек Ванно и, увидев, что капитан делает с его ремнем, практически завыл: — Я клянусь, убью тебя, — и выбежал.
— Уже слышала, — не отрываясь от своего занятия, крикнула Мурси. Она повторила свою безуспешную попытку достать из пряжки начинку.
— Ну, иди ко мне, сладенькая, — пыхтела капитан, ворча себе под нос. — Ух, дурацкие жирные пальцы, и кто тебя такую на свет уродил.
— Сэр? — Морган подошел к столу и взял у капитана застежку. Он поднял указательный палец на своей руке. Обычный на вид шерстяной человеческий палец, если бы не ноготь, точнее коготь. Узкий и загнутый вниз. Коготь вытянулся откуда-то из фаланги и приподнялся так, что стал походить на острый маленький кинжал. Им Морган без проблем аккуратно подцепил микросхему внутри пряжки и вытянул её оттуда.
— Охренеть! — капитан не отрывала завороженного взгляда от пальца капрала. — А ты можешь, ну все так?
Морган молча разжал кулак и вытянул когти на всей пятерне.
— Охренеть! — повторила капитан и, бесцеремонно схватив за запястье катара, буквально прилипла глазами, жадно рассматривая устройство его руки. — А ты опасный парень! Морган, можно, когда ты помрешь, я их выдеру? — и быстро добавила, заглядывая в глаза: — Если помрешь, конечно.
От несанкционированного прикосновения Морган ощетинился и зарычал, обнажая передние зубы в оскале.
— Ого, какие у тебя клыки! — от восторга рот Мурси едва приоткрылся.
Моргану показалось, что она сейчас полезет своими руками еще и зубы ему осматривать. Он поспешно отстранился. Но, по-видимому, капитана вообще ничего не смущало. Она смотрела прямо в лицо Моргану завороженными глазами. На щеках её едва заметно проступали веснушки. Этого капрал раньше не замечал. Ему стало не по себе от такого непосредственного детского восторга в начальственном взгляде, и катар вновь безотчетно заволновался, чувствуя, как немеет язык и сохнут губы.
Возможно ли, что у него такая реакция на держателей Силы? Ведь каждый по-своему переживает общение с проводниками — «отражение чужого могущества от глубин собственной души». У Клары досада, у Джеймисона радостное преклонение, Боббьер открыто боится. Может быть он, Морган, просто слишком добр и снисходителен, поэтому позволил ей на задании взять за руку и долго тянуть из пещеры? А может быть у него какой-то внутренний трепет перед обладателем темной материи, как перед представителем непостижимого для катара мира, и от этого возникает странное волнение? Вот сейчас, он без перчаток, однако же стоит, разинув рот, и молчит не меньше минуты. Нужно же как-то прервать это безобразие! Ведь капитан не просто прикоснулась невзначай — она ощупывает его ладонь, словно экспонат на выставке вооружений. Морган собрался с духом и против своего обыкновения не стал резко выдергивать руку из хватки этой бесхитростной девушки, а плавно освободился.
