Я кивнул головой. Конечно, понимаю. Стокгольмский синдром, сочувствие к агрессору, который сам–то человек хороший, просто жизнь такая, вот и приходится… Не выйдет, мамаша.
— Сочувствую, Любовь Викторовна, — кивнул я ещё раз, говоря то, что как мне показалось, она от меня и ждёт.
— Вот, хороший мальчик, ты меня понимаешь. У меня, Мишенька, выбора нет. Прости, мой хороший, но тебе придётся мне помочь.
— Боря Вас подставил, да? — меня осенило. — Вам теперь приходится помогать тем людям, которые помогали его отмазать?
— Какой умный мальчик, — женщина ласково погладила меня по голове, потрепала волосы, — ну вот почему Боря не такой умница…
Мне даже показалось, что она всхлипнула. Подняв голову, я увидел, что у неё по щекам реально катятся слёзы.
— Да! Да! Доволен? Ты всё равно никому ничего не расскажешь, да и не докажешь. Ты же умный мальчик, понимаешь, что лучше сотрудничать.
— Понимаю, — вздохнул я, — и то, что Пономаренко сделает всё, как Вы скажете, тоже понимаю. Это ведь по Вашей просьбе они мне наркотик в чай подсыпали, чтобы я протокол какой надо подписал?
— Ничего–то ему доверить нельзя, — сокрушённо покачала головой прокурорша. — А ты крепкий парень! Но, думаю, если продержать тебя здесь двое суток, а потом мы ещё трое суток до выяснения добавим, то даже он сможет тебя убедить. Да и твои родственники, уверена, согласятся, что лучше условка всем троим и небольшие уступки в бизнесе, чем ты пойдёшь по этапу по всей строгости закона.
— Это Вам лучше у них спросить, — я кивнул в сторону стола с коммуникатором.
Пока прокурорша вставала во весь рост и поворачивалась к столу, я вставил наушник обратно в гнездо, чтобы активировать громкую связь. После чего включил и экран. Как удобно, оказывается, пользоваться телекинезом! Как ещё несколько рук!
— Ну здравствуй, Люба, — поприветствовал прокуроршу дед.
— Пётр Александрович? — растерялась та.
— Деда, всё записал? — спросил я, тоже поднимаясь. Наручники пока снимать не буду, show must go on.
— Да, Миша, не переживай. Молодец, хорошо допрос провёл.
— Я же выключила коммуникатор? — непонимающе прошептала «Люба».
— Там программа специальная стоит, — как можно увереннее соврал я, — всё пишет и отправляет в нашу службу безопасности. Даже когда браслет выключен. Ужасно бесит, но вот как раз в таких случаях пригождается. И, кстати, вызов на бой я давно отправил деду, так что даже если у Бори что–то тяжёлое, это максимум штраф.
— Да всё с ним в порядке, Миша, не бзди, — дед нахмурился. — Эта садистка доморощенная врачам на лапу дала, чтобы черепно–мозговую нарисовали, мои люди уже всё выяснили. У Борьки пара синяков и всё. Она тебя, как вы, молодёжь, говорите, на понт брала.
