Исток русского племени | страница 59

Великолепный дворец египетских фараонов в Фаюмском оазисе греки также именовали лабиринтом. Метафизика лабиринта теснейшим образом смыкается с метафизикой пещеры и вполне ей тождественна. Святитель Григорий Нисский, сравнивая явление Бога Моисею с посвящением в божественные тайны царя-пророка Давида, говорит о «сокрытом святилище», используя термин, характерный для неоплатонической школы философии, означающий закрытые от посторонних глаз святилища служителей древних мистерий, а символически — сокровенные глубины человеческой души, в которой происходит постижение божественных таинств.

Румынский ученый, антрополог, историк религии Мирча Элиаде

В русском Житии великого князя Димитрия говорится о держании князем «в сердце пещеры», что может означать и получение особых от Бога данных даров в державном строительстве по промыслу Господа, «харизмы власти» над христианским народом через постижение со смирением тайны божественного домостроительства. Путь в «пещеру сердца» — это все то же паломничество по священным изгибам лабиринта духовного преображения.

Итак, нами установлены два несомненных факта. Во-первых, культура лабиринтов принадлежала древнейшему населению Русского Севера, поклонявшемуся солнцу и душам предков, священным алтарем, и символом чего служил комплекс каменных сооружений, который мы, вослед античной традиции, называем лабиринтом. Во-вторых, сокровенный путь лабиринтов от беломорского побережья, через юг Финляндии и север Германии уводит нас на западе до священного «изумрудного» острова кельтов — Ирландии, а на юге до острова Крит, то есть по пути волнового, растянувшегося на сотни лет, расселения древних индоевропейцев со своей арктической прародины.

Христианская культура содержит в себе множество элементов первобытной, языческой и ветхозаветной религиозных традиций. В христианской сакральной символике и обрядах есть черты, близкие составляющим древних языческих культов наших предков. Образы тварного мира — стихии природы, служащие объектами непосредственного религиозного почитания у язычников, появляются и в ортодоксальной христианской символике и церковных обрядах. Но, и это принципиально важно уяснить, в христианстве внешнее заимствование не имеет в виду простого повторения сущности языческого поклонения и обожествления тварных стихий и объектов.

Связь эта имеет свойство образно-символической системы церковной обрядности и дохристианского духовного наследия. Здесь речь может идти о специфическом почитании мест, связанных с жизнью святых, духоносных мужей, пещер, где они обитали, деревьев, с которыми связаны страницы священной истории христианских народов. Наконец, в этом же ряду и почитание живоносных источников как символов особой Божией благодати, почивающей на данном месте. Особенно ярко эта связь проявляется в символике и обрядности почитания Страстей Христовых. Такие элементы этого почитания христианами, как камень — символ Голгофы, змей, дорога, Царский лабиринт как символ Христова Сошествия во ад, были ранее неотъемлемой частью языческих, религиозных традиций Европы, которые находили отражение в придворных ритуалах и символах дохристианских монархий. Комплекс этих символов представляет собой «священный образец», в основе которого лежит идея подражания христианского государя Страстям Спасителя. Образы уподобления монарха Христу, Его Страданиям, Крестной смерти, Сошествию во ад и Воскресению параллельны одновременному процессу воцерковления языческой, но почитаемой священной династии и народных культов на Руси.