«Мы не брали? А нам кто-нибудь давал?» Возразить на такой упрёк хранителю знаний было нечем, только просить прощения, но для этого нужно видеть глаза. Промолчал.
«Ладно, Нельмара, дело прошлое!» — продолжил его незримый собеседник, — «Двое — не так уж мало. Могло быть хуже.»
Тяжкий вздох: «Могло. А ещё, Латира, я рассказал Среднему всё, что знал о Тенях. Конечно, Солнечная сторона интересовала поганого перевёртыша сильнее. Но знания о запретных обрядах всех старших и младших стихий, о древних блуждающих алтарях он вымучил из меня до капли.»
«Ну, Средний-то мёртв и не признается, что от него дальше утекло, и кому. Старший — тоже. А вот живые… Хорошо бы ты, Нельмара, собрал Совет, обязал явиться всех-всех-всех и задал вопросы. А мы с Альдирой посидели бы в разных уголках да поприсматривались. Повелителя Теней, который начал набирать силу, должно быть видно».
Нельмара поскрёб в затылке: «Как ты думаешь, Латира, можем мы обождать со сбором день или два? До окончания Великих песен?»
«Не знаю. При желании и умении, за день можно наплодить целую стаю новых Теней. Но раньше-то ты всё равно всех не соберёшь?»
«Вернётся из круга Наритьяра, я уточню с ним расклады по времени и кругам, тогда решу… Ты придёшь с Вильярой и Нимрином? Как они?»
Латира ответил коротко: «Живые». И тут же добавил: «Придём втроём, если не случится ничего нового». И переспросил: «Стурши больше не объявлялся?»
Нельмара снова тяжело вздохнул, вопрос — больной: «Ласма смотрела на изнанке сна, Груна — по следам в Снежных норах. Сказали, ушёл. Ты доверяешь трактирщикам со своей ярмарки?»
«Принимаю их свидетельства, но опасаюсь, что Стурши — дичь им не по зубам.»
Нельмара мог бы напомнить, что дичь оказалась не по зубам даже мудрому с воином на пару. Куда уж там трактирщикам! Но воздержался: «Мы-то с рыжиком не побежим по следам Стурши, пока не закончим подчищать за Средним. Сам понимаешь, Латира!»
«Понимаю… С рыжиком, говоришь? А ты, что, передумал настаивать на изгнании Младшего Наритьяры?»
«Я беседую с ним все эти дни. Смотрю. Думаю. Не могу решить. Кажется, после Среднего, он — самый толковый из молодых мудрых. Но в том-то и дело: после Среднего. Как тот поганец втёрся мне в доверие?! Не хочу ошибиться второй раз…»
Латира не ответил прямо. Помолчал, а потом заговорил о проявлениях Солнечной стихии и об одарённых, в ком она сильна. Любимым детям Солнца свойственно ослеплять всех вокруг сиянием истинных или мнимых достоинств, обещать тепло, привлекать и манить… Конечно, мудрый Нельмара сам знал всё это! Тем более досадно, как задёшево он купился на солнечное очарование Среднего Наритьяры. Осталось раскопать корни своей тёплой приязни к Младшему… Эх, рыжик!
