Кили, в направлении Lava Tower, 4300 м. Привет Лунатикам!
21 октября, 12:00
За бортом «лунный ландшафт»: щебень и бесконечный вулканический «сад камней». Ощущаешь себя астронавтом на чужой и враждебной планете. Из-за пояса на всё это с ужасом взирает также промокший до нитки тотем в виде головы убитого E.T. Тот самый, что ещё вчера гордо венчал Жертвенник, а сегодня любезно подарен мне с широкого дизайнерского плеча самим зодчим Марком. Я решил разделить с этим трофеем весь путь наверх. И даже постараться получить на него Сертификат о восхождении.
Означенный на 4600 горный комплекс «Лава Тауэр»[66] – это огромные, циклопического размера вулканические наплывы-ступени, увенчанные в конце неприступным башенным шпилем. Даже не берусь судить, какого размера каждая из подобных приступок – безоговорочное торжество Природы на фоне собственного ничтожества словами не описать. Только прочувствовать: промёрзшими ногами и скрюченными от холода руками.
После четырёх тысяч метров над уровнем серой обывательской жизни Профессор Беловежский стал совсем плох: «Поле-поле и ещё полёвее». И через каждые пять минут просьба о стоянке. Как Паниковский всё про гусиную шейку бормочет, точнее про любимую мозговую косточку [67]. И на прочие внешние раздражители уже не реагирует. В связи с чем на ключевой развилке 4300-4600 делимся: Тоби забирает вниз Боббу и Профессора Паниковского, а остальные «как герои» продолжают унылую дорогу в вулканических дюнах наверх, к самому шпилю Лавовой Башни.
Кили, Lava Tower, 4630 м. Треснувшая Башня
21 октября, 14:00
Я ещё продолжаю кричать командам, которые обгоняем: «Эгей, привет! Как настроение? Акуна матата, акуна матити!» По инерции продолжаю морить – поднимать, значит, упавший боевой дух расколотой на части команды. Но это уже не совсем я кричу. Настоящий я уже конкретно зателёпан бесконечной ходьбой в гору среди холода, воды и снега. И я злюсь на этого сидящего внутри Клоуна, который рвётся из меня и никак не может угомониться. И я в своём чувстве не одинок: желание молча придушить этого паяца сплачивает наши уставшие, скрежещущие зубами ряды.
На отметке 4600, среди огромных шпилей и башен величественного Лава Тауэра долгожданный ланч-перекус. Чтобы хоть на пять минут укрыться от мокрого снега, забираюсь в узкую наклонную прощелину и так, полулежа, полураком пытаюсь поесть. Руки-утопленники в который раз промахиваются мимо рта. Челюсти не шевелятся и бутерброд с ненавистным арахисовым маслом с гневом… вываливается из окоченевших рук. В этот момент приходит понимание, что надо попытаться как удав проглотить оставшееся не жуя, и бегом выдвигаться вниз. Надо шевелиться, пока совсем не окочурились среди холодных глыбин мрачного бастиона Лава Тауэр!
