Долина Бекáа, Ливан,
Апрель 1983
Если бы лет тридцать спустя у рядового роты «бет», второго пехотного батальона израильской дивизии 252, Ярона Царфáти спросили, было ли ему страшно на войне, он фыркнул бы и развел руками. И вовсе не потому, что страшно не было. Просто за всю свою жизнь Царфати так и не научился отвечать на абстрактные вопросы.
Поначалу затея пересечь границу и лично проучить говнюков, которые стреляли по северу страны ракетами, казалась ему забавной. «Мы им покажем», – говорили все вокруг, – «Они у нас еще станут шелковыми и сговорчивыми, как элитные проститутки».
На деле оказалось, что война – это совсем не весело, а скорее тупо, бессмысленно и тоскливо. Большую часть времени приходилось сидеть и ждать. Приказа о выступлении либо отступлении, новостей, обеда в запаянной пластиковой коробке, посылки с шоколадками, собранной учащимися средней школы в северном Тель-Авиве. Царфати предпочел бы засаленный номер «Плейбоя» и банку пива, но никто не догадался его спросить.
Иногда на войне было страшно, но чаще – скучно, и всё вокруг раздражало до зубовного скрежета. Особенно сейчас, через год после вторжения, когда уже проиграна битва под Султан-Якубом, убит Башир Жмайель, палестинцы изгнаны в Тунис и подписан мирный договор, подразумевающий вывод войск с территории отныне дружественного государства. Когда пора уже возвращаться домой, но приходится сидеть без дела, прячась за бетонными стенами и мешками с песком, в этой высокогорной дыре, где ничего ровным счетом не происходит. Только древние развалины выше по склону, сонная деревушка у дороги, облака в небе и красные анемоны в зеленой траве, словно капли бесцельно пролитой крови. Только в полдень уже сейчас невыносимое пекло, а ночью такая холодина, что не чувствуешь собственных ног.
