– Ляксеич, привет! Ты что, собрался на Берлин, да потом сдрейфил, сам сбежал?
– А?
– Что акаешь? Ты зачем войска строишь-выводишь? Или мятеж против командующего флотом затеял? Так пожалей старичка, не губи…
– Блин, Андрюха, ты что, пьяный? Какой мятеж, ты что несёшь?!
– А чего твои охламоны с оружием в колонны строятся, технику выводят? Ты что, не в курсе?!
– Куда строятся? Как выводят? – Коля после обеда был слегка заторможен. – Кто выводит?
– О-о, брат… Ты дуй-ка мухой в часть, а то что-то мне за тебя уже волнительно, как бы тебя любимые матросики на штыки не подняли, словно гидру белогвардейскую. У тебя там движуха идет вовсю, подразделения к маршу готовятся. Оперативный флота интересуется, что ты там творишь, скоро командующему доложат…
Коля положил трубку, очумело посмотрел на неё, вновь схватил и набрал нужный номер.
– Оперативный дежурный «Калины» лейтенант Толстопятов!
Ну хоть на КП свои.
– Майский. Доложите обстановку.
В процессе заслушивания доклада брови Майского поднялись на рекордную высоту, чуть не уехав под скальп. Чуткое командирское ухо мгновенно выловило некую истерическую нотку в звенящем голосе лейтенанта. Мгновенный анализ ситуации – Коля, как уже сказано, был опытным командиром – и решение найдено.
– Товарищ лейтенант! Приказываю приостановить выполнение плана приведения до моего прибытия!
– Есть!
Ффух! Вроде послушался. Коля немедленно набрал новый номер:
– Дежурный по части? А кто?! Помощник?! Командир говорит! Ну-ка пулей мне к телефону нашего Айболита домашнего! Что? Блин!!! Доктора мне на связь, мигом!
«Доктор» – начмед майор Гизатуллин, сыскался в две минуты. Он внимательно выслушал взволнованного командира, похмыкал удивленно и озабоченно, ответил «Есть» и, кинув трубку помдежу, умчался в медпункт, гаркнув на ходу:
– Ерёму ко мне. Быстро!
Слава Тугопятов был доволен. Взволнован, но доволен. Процесс шёл, доклады регистрировались, отлаженная военная машина крутилась и он, именно он управлял и дирижировал этим мощным оркестром. Хотелось петь и одновременно защищать Отчизну до последней капли крови. «Дилинь!» – сказал звонок. Дверь на КП закрыта, как полагается, желающие проникнуть жмут на кнопку звонка.
– Глянь, кто там, – кивнул Толстопятов помощнику, старшему матросу.
– Доктор, тащ. Запустить?
– Давай.
Начмед вошел упругим охотничьим шагом, за его спиной в дверях обозначилась почти двухметровая шкафообразная фигура Ерёмы – водителя-санитара Еремеева, матроса силы немерянной, при необходимости заменяющего и подъёмный кран, и экскаватор. Соколиным оком майор Гизатуллин оценил обстановку, расплылся в лучистой татарской улыбке, затараторил:
