Подводя итог: эгалитаризм, ослабляющий оба пола, и химера патриархата, бросающая на мужчин тень всемогущественных и злых по отношению к женщинам, в случае сожительства двух мужчин и женщины стали бы поводом к рождению слухов о том, как два ужасных мужчины угнетают милую, доброжелательную к ним женщину. Хорошее дружеское взаимопонимание между полами абсолютно немыслимо для современного европейского общества.
Но, знаешь, мне всё равно очень понравилась эта идея. Думаю, если бы я жил в России, если бы я был интеллектуалом и, если бы мне не хватало вдохновения (кажется, здесь получается много «если бы»), я бы непременно отправил тебе свою заявку…
Колан дё Гриё
Éclats de réflexion №1 (размышления Аврелии)
Вообще, наблюдать за процессами, которые происходят не с тобой непосредственно, а вовне, всегда менее увлекательно. Правда, искусству удаётся сделать это захватывающим. Но, на самом деле, оно лукавит, потому что подаёт реальную жизнь в утрированном, концентрированном виде. В повседневности, во-первых, события, которые вызывают какие-то представляющие интерес для наблюдения переживания, зачастую оказываются за пределами обзора, и сложно понять происходящее, а, во-вторых, в большинстве своём люди всё-таки стараются скрыть чувства, поэтому, даже обладая проницательным взглядом, не всегда можно разглядеть что-то особенное. Вместе с тем, нельзя отрицать, что цельный образ явления открывается именно внешнему наблюдателю, так как его невозможно увидеть, находясь внутри, в самом процессе картина всегда будет незавершённой. Со стороны же, наоборот, взору предстают только законченные образы. При этом они могут быть как поверхностными, без понимания внутренних процессов явления, так и глубокими, когда такое понимание присутствует. Наблюдая сегодня посредством СМИ и разговоров с непосредственными участниками за событиями, происходящими в Европе, почему-то всё ярче и назойливее предстаёт образ сейсмического пояса Земли. Как будто вот-вот мы станем свидетелями столкновения двух европейских плит: старой, со всеми нажитыми ею за тысячелетия ценностями, и новой, активно формирующейся всего лишь в последние полвека, но уже набравшей необходимый для сопротивления вес. Первая, наверное, в силу бремени опыта предшествующих поколений, который она тянет, распространяет настроения усталости и уныния, вторая, наоборот, всем своим видом заявляет, что она – новая жизнь. При этом, то ли в силу новизны и неизведанности, то ли действительно предлагаемые нарождающейся жизнью ценности выглядят подозрительно, но почему-то кажется, что на смену некогда наполненных жизненным многообразием европейских просторов на эти земли под беспощадно палящим солнцем собирается прийти пустыня.
