Катя лежит в кровати, задушенная аппаратами жизнеобеспечения, убитая огромными дозами антибиотиков и иммунномостимуляторов, несколько раз в день к ней приходит медсестра, чтобы проверить соединение, помыть и обработать пролежни. А Кэтт уходит на работу, наслаждается сменой времён года и улыбками прохожих, пусть она многого лишена, но это всё же гораздо больше, чем есть у Кати.
Смена пролетела как одно мгновение. Узнав, что к коллеге пришла подруга, с которой они не виделись несколько лет, остальные официантки распределили между собой столики, которые Кэтт должна была обслуживать. Даже Лиза не осталась в стороне, лишь обронила своё обычное “Мне всё равно”.
Перепробовав всевозможные десерты, Лена не прекращала болтать ни на секунду. Казалось, она решила пересказать всё, что произошло с ней за эти годы. Кэтти была рада слышать и видеть её снова, и очень боялась перебить. Боялась, что это всё ей только снится, что сейчас она проснётся и Лена исчезнет.
Вечером они вместе с Ником провожали Кэтт домой. И это было почти как раньше, только тёплый летний ветер не играл в волосах, не грели кожу лучи закатного солнца. Но разве всё это важно, если рядом два самых близких человека и можно просто быть рядом и слышать их беззаботную болтовню.
У самого порога Лена вдруг замялась, переглядываясь с Ником, она неуверенно начала:
– Нам нужно кое-что сказать тебе. Прости, что не сделали этого раньше. Я боялась ранить тебя. Всё ещё боюсь, но… – девушка снова мельком взглянула на Ника, набрала в грудь побольше воздуха и произнесла на выдохе – Мы помолвлены. Я и Никита. И приглашаем тебя на нашу свадьбой свидетельницей. И со стороны жениха, и со стороны невесты.
Слова звучали раскатисто, словно гром среди ясного неба. Кэтти застыла на секунду. А что она думала? Что он будет всегда только с ней? С ней такой? С холодным роботом, даже отдалённо не напоминающем женщину? Конечно, Нику нужны нормальные отношения, нормальная семья… Дети…
– Со свадьбой, Ник… Никита, – Кэтти постаралась вложить в голос весь спектр сжигающих её изнутри эмоций, но неприспособленная к чувственным порывам электроника искусственных связок прозвучала как всегда механично и холодно,– И Лена! Желаю счастья вам обоим!
Кэтт так хотелось, чтобы слова звучали искренне, от всего сердца, пусть даже бьющегося так слабо и не в этой обшитой каркасом груди. В груди Кати. Да, она не сможет обнять своих друзей, не сможет быть с ними везде и всегда, да ей обидно и завидно, что не она, а Лена будет стоять перед алтарём рядом с Никитой. Но она увидит их свадьбу, увидит их счастливую взрослую жизнь, сможет нянчить их детей, слышать их смех, делиться с ними радостями. Пусть ограниченно, не так как все нормальные люди, но разве от этого будет любить своих друзей меньше?
