Она шла несколько часов, но, казалось, не двигалась с места, все силы уходили на борьбу с ураганом. Ноги перестали держать её, и она рухнула на рельсы. Веки отяжелели и держать глаза открытыми стало невозможно, она перестала бороться и закрыла их. Сознание полетело в чёрную пустоту, всё вокруг затихло, ветер и холод больше не беспокоили её. Вдруг что-то большое и тёплое опустилось рядом с ней, Ула открыла глаза, это был Ольф. Ула обняла его за шею, и он мягко поднял её. Он помчался по рельсам, а она прильнув к его спине, держалась за волчью шерсть из последних сил. Только теперь она поняла, что это не Ольф, этот волк был крупнее, а его шерсть была белой. Она вспомнила, как Ольф завыл, когда она уходила, и где-то вдалеке послышался ответный вой. Волк внезапно соскочил с рельс и побежал по топям, еле касаясь земли своими огромными лапами.
– Нам нельзя сворачивать, вернись обратно!
Волк и ухом не повёл, он бежал к гряде холмов, неподалёку от путей. Вскоре уже можно было различить пещеру, к которой он стремился. Ула прищурилась, казалось она видит человека у самого её входа. Оказавшись рядом, она спрыгнула с волчий спины и побежала на встречу тёмному, но такому знакомому силуэту. Она узнала его.
– Отец!
Ула подбежала и обняла его за ногу, как делала всегда, но нога была такой холодной. Всё его тело словно приготовилось к борьбе, лицо выражало гнев. Он застыл, как скульптура, искусно сделанная из куска гранита. Ула не могла поверить, она трогала холодный гладкий камень. Рядом лежал отцовский плащ с красной оторочкой и его заплечная сумка. Огромный белый волк завыл, наполняя болота своим протяжным и надрывным воем. Одна из этих жутких теней убила его, превратила в камень! Разом на Улу свалилась вся усталость этих дней, мысли стали путаться, невероятная тяжесть потянула её к земле. Она села, пытаясь осмыслить, что отца больше нет. Ей хотелось одновременно и убежать, и остаться здесь навсегда. Она смотрела на него, и думала о братьях, которые ушли сражаться, о матери, лицо которой она почти забыла, о гнезде, которое больше некому защищать. Отец погиб, пытаясь спасти их, так что она поднялась, его смерть не должна быть напрасной. Её бледное лицо больше ничего не выражало, но глаза сверкали как два тлеющих уголька, она подняла свою сумку и сумку отца, одела их крест на крест и подошла к белому волку.
– Полнолуние завтра, мне ни за что не успеть без тебя. Пожалуйста, отвези меня к вулкану, ведь если у нас с ничего не получиться, все погибнут.
