Шура недоверчиво глянула на мужа, фыркнула, становясь похожей на ежа, мгновенно погасила в себе вспыхнувшие чувства, уставилась на подголовник кресла за спиной Игната.
– Садись, посмотри со мной. – Игнат показал взглядом на экран, там как раз шла реклама, определить, на что он пялился почти час, было невозможно.
Шура покладисто кивнула. Игнат с трудом удержал себя, чтобы не вскочить, не расколошматить кулаками дверь, стену, собственную голову. Вот что ему, идиоту, не хватает? Бесплатная прислуга, старательная собеседница – всегда выслушает, покивает в нужных местах, проявит должный жене интерес. Всегда спрашивает, если возникают вопросы, никакой самодеятельности. Обговорено всё, от кулинарных предпочтений, возможной аллергии, до расходов на ведение домашнего хозяйства. Не жена, а подарок судьбы. Обоссаться от эдакой радости можно!
Секса? Его Игнат мог взять в любой момент, даже самый неподходящий. Он был уверен, если нагнёт Шуру над кухонным столом, стащит домашние шорты вместе с трусами, даст понять, что собирается сделать своё дело без подготовки и разрешения, жена смиренно согласиться, покладисто кивнёт, зажмурит глаза, выполнит супружеский долг. С тем же усердием, с каким второй раз за день карабкалась, чтобы достать верх ящиков на кухне.
Игнат умел добиться ответа от любого бревна, не все женщины на его пути отличались жгучим темпераментом, безоговорочным желанием секса, одним словом, не каждая рождалась Риткой, но что делать с покладистым бревном, он не понимал. И, откровенно говоря, уже не хотел разбираться. Интерес к новой, симпатичной игрушке уходил, потому что не поддерживался ничем.
Постепенно, подспудно, на самом дне души, рождалось раздражение на Шуру и её покладистость. Хотелось инициативы, хотя бы в малом, в крохах. Хотелось, чтобы поспорила, не уступила, насупилась, обиделась, выказала недовольство, протест.
Хотелось, чтобы поцеловала. Сама! Не в ответ на просьбу, не ответом на инициативу мужа, а сама. Пусть без далеко идущих планов, на прощание или в качестве быстрого приветствия. Просто чмокнула, оставив сухой след от горячего дыхания у уха.
Бес с ним, с сексом, переживёт он без возвратно-поступательных движений, хотя порой от близости молодого, желанного тела сдавали нервы, в голову лезли мысли, граничащие с насилием. Появилась острая потребность взять то, что полагается мужу, тем более, жена не станет возражать.
Увидеть бы настоящие эмоции Шуры, понять истинные желания, то, что сокрыто от неё самой за замками внутренних запретов традиционного воспитания. Есть там эти эмоции? Существуют ли истинные желания, сокровенные мечты?
