Ещё пришлось «проставиться» за свадьбу сослуживцам, те проели плешь Игнату, бесконечно намекая, что пора бы уважить товарищей – напоить, накормить, да жену молодую показать. Сколько можно прятать красавицу? Полковник Калугин и сам понимал, что зажиливать столь важное событие от друзей-приятелей не стоит, но сомневался, выдержит ли Шура напор «доброжелательности» пьяных бравых вояк, чьим сомнительным юморком проникнуться сложно любому гражданскому.
Шура встретила идею без энтузиазма, но решительно согласилась с доводами мужа: надо – значит, надо. В одну из суббот друзья и знакомые полковника Калугина собрались в пафосном ресторане, чтобы широко отпраздновать событие года – конец холостячеству всем известного ходока и раздолбая. Не обошлось без пьяных до потери человеческого лица, гостей, излишне любопытных взглядов, удивлённых перешёптываний жён приятелей.
Всем была известна предыдущая зазноба Игната – Ритка. Шура отличалась от неё, как небо от земли, вода от хлеба. Сразу не поймёшь, кто краше, но разница бросалась в глаза любому. Скромная для своего положения, возможностей и внешних данных Шура и яркая, как один бесконечный вызов Рита. Благо, никому в голову не пришло рассказать молодой жене о бывшей любовнице. Впрочем, вряд ли кто-то всерьёз верил в то, что Ритка – прошлое.
Верил ли в это Игнат? Хотел верить. Хотел прожить всю жизнь с той, что назвал своей. Хотел сделать её счастливой, а если не счастливой, то в полной мере довольной.
Второй день свадьбы решили провести на свежем воздухе, дожди ещё не зарядили, стояло яркое, тёплое бабье лето. Организованной толпой, включая членов семей от мала до велика, отправились на берег широкого озера с покатым берегом.
Шура бы с радостью отказалась от подобного «выхода в свет», ей с лихвой хватило представления накануне. Игнат это видел, но и с затворничеством жены нужно было заканчивать. Начинать с малого, с таких, почти дружеских выездов – оптимально. От косых взглядов не скроешься, но и откровенного негатива ожидать не приходилось. Поржут, как табун обкурившихся коней, друзья-приятели, почешут языками их жены – не стоит внимания.
Заселились в двухкомнатный номер – понятия «suite», «standart», «de luxe» в пережитке советской власти, ведомственном доме отдыха, не прижились. Шура оглядывала интерьеры так, будто оказалась в президентских апартаментах где-нибудь в Вест-Индии. Игнат лишь улыбался такой реакции, отметив для себя, что отчего-то естественные реакции Шуры, пусть и непривычные для него, перестали раздражать.
