Дорога тянулась, как никогда медленно, словно трафик замедлился раз в двести. Время напоминало натянутую до предела фитнес-резинку, которую продолжали упрямо тянуть, так же чувствовал себя Игнат – одно дуновение воздуха, и он лопнет от напряжения, взорвётся к чертям собачьим.
Оставаться в трезвом уме помогало понимание, что от его нетерпения ничего не изменится. Нервозность передастся Шуре, что не пойдёт на пользу планам Игната на сегодняшнюю ночь. И мягкая ладошка, которая пахла цветочной сладостью, в его руке – совершенно бесподобное чувство.
На парковке Игнат подал Шуре руку, помог выбраться из автомобиля, нетерпеливо хлопнув дверью. С трудом воздержался от того, чтобы не подхватить девичью фигурку на руки, не оставить следы на тонкой коже шеи, как одуревший от аромата жертвы охотник.
Привычным движением притянул к себе за талию, нырнув пальцами за поясок платья. Быстро, уверенно повёл в сторону лифтов, держа крепко, словно Шура могла вывернуться, ускользнуть, отказать. Не успели металлические двери плавно сомкнуться, как зеркала кабины отразили мелькнувшую зелень глаз, которую мгновенно скрыли веки, – она зажмурилась, когда Игнат впечатал в себя желанное тело.
– Шура, посмотри на меня. – Игнат опустил голову, приподнял острый подбородок Шуры, впившись взглядом в дрогнувшие губы. – Посмотри, пожалуйста, – повторил он шёпотом, дождался, когда ресницы распахнутся, зелень сосредоточится на нём. – Постарайся не бояться, – продолжил он, опуская руку на ягодицы, вдавливая пахом в упругий девичий живот.
В прихожей, как только захлопнулась дверь, он сразу подхватил жену на руки и отправился в сторону спальни, только и успев, что скинуть свою обувь. Босоножки с хлястиком вокруг щиколотки остались на обладательнице стройных ног.
Уложил на кровать, лёг рядом, хотя единственное желание было навалиться сверху, накрыть собой, почувствовать трепет тела внизу. Провёл рукой по гладкой ноге от щиколотки до внутренней стороны бедра – самой нежной, сокровенной его части, горячей. Приподнял ногу, огладив, согнул в колене, опустился к щиколотке, быстро справился с хлястиком. За ним последовал второй, что вызывало удивлённый взгляд Шуры.
А ведь это всего-то женская обувь, наивный, удивлённый ёж… Не ряд пуговок на лифе платья, не скрытая молния сбоку, не застёжка бюстгальтера, кокетливо мелькнувшая спереди крошечной бусинкой.
Игнат расправился с женской одеждой почти мгновенно, не давая очухаться Шуре, прийти в себя, пойти на попятную. Но, похоже, она не собиралась этого делать, напротив, почти нетерпеливо дёрнула вверх футболку мужа, помогая ему обнажиться. С молнией на джинсах разобрался сам, Шура стыдливо спрятала руки, но взгляда не отвела, до белизны прикусив нижнюю губу.
