Игнат взглядом показал Шуре на бассейн. Сентябрь месяц, но жара такая, что окунуться не грех. Купальник она взяла. Шура сомневалась, однако, увидев вальяжно растянувшегося на шезлонге мужа, переоделась, прикрывшись парео.
– Можно? – покосилась Шура на тёмные окна особняка.
– Если бёдрами крутить не будешь, естественно, можно, – ответил Игнат, понимая, что Шура никогда бы не осмелилась на нечто подобное.
Её максимум – зайти в бассейн, от души наплаваться, выбраться, тут же закутавшись полотенцем. Ритка так себя бы не вела, но Ритку никогда бы не позвали в этот дом, даже если Игнату пришла бы в голову идея на ней жениться. Ведь хотел когда-то, отчасти назло отцу, отчасти из-за тупой влюблённости, чувства долга. Хорошо, что передумал.
– Не такая тебе женщина нужна, – только и сказала мать, когда он по глупости поделился своими планами.
Сейчас смотрел на Шуру и отчего-то отчётливо понимал, что мать была права – Ритка оказалась не нужна. Он мгновенно забывал пылкую любовницу, стоило личному ежу насупить брови. Чудеса? Шура бы сослалась на родительское благословение, чин брачного молитвословия, во что Игнат не мог поверить, сколько бы ни возвращался к мысли о духовной составляющей брака.
Просто… разве может Шура не нравиться? Разве возможно не думать о ней без внутреннего содрогания, желания сделать своей здесь и сейчас, невзирая на место, время, метеорологические условия. Она ведь откровенная красавица, чистый секс – первородный как грех. Без искусственного налёта, тонны косметики, скрипа силикона под руками. Пробуждающий не желание или похоть, а жажду обладать ею целиком и полностью от взлохмаченных кудряшек у лба, до кончиков ногтей на ногах.
Игнат перевёл взгляд на Шуру, та стояла у края бассейна, примеряясь, как лучше оказаться в воде. Невысокая, удивительно ладная, со стройными, длинными для среднего росточка ногами. Со сформированными бёдрами, ягодицами, которые наводят на такие мысли, что впору прикрывать пах полотенцем, с нереально тонюсенькой талией и полной, идеальной формы грудью. Раздельный купальник, несмотря на скромность, позволял Игнату насладиться видом собственной жены.
Никакие ухищрения и фильтры не нужны, чтобы снести голову среднестатистическому мужику, каковым себя считал Игнат. Дай красивую бабу – организм во всеоружии. Шура же не красивая, а очень красивая. Охренеть можно, какая красавица! Куда он смотрел раньше, почему не замечал очевидного?
