Арон удивленно вскинул брови, отвернулся. Картинка качнулась, и пауки наладили двустороннюю связь.
— Что у вас там происходит? — глухо, как сквозь слой воды проговорил Властелин.
— Это я у тебя хотел спросить! — возмутился дракон, озаренный вспышкой молнии. — Это ты там с Вратами балуешься? Нас тут скоро смоет!
— Это не я, — смутился Арон. — Они сами.
Изображение сместилось. Властелин стоял на берегу озера, снег вокруг осел и почернел, лед растрескался, из разломов били синие и фиолетовые лучи.
— Резонируют, — пояснил он. — От вашей бури.
— Ничего не понимаю, — буркнул дракон, — я думал, все наоборот… Но ты с ними справишься, если что?
— Да ничего с ними не будет.
— Ага, только дырка на полконтинента…
— Не выдумывай, — отмахнулся Арон, — тут не во Вратах дело. Но если что, я справлюсь, не переживай. Ты чего хотел-то?
— Спросить. Я тебе тут сильно нужен? Хотел смотаться кой-куда, пока ты там развлекаешься, но теперь уж и не знаю…
— Я не развлекаюсь, а решаю важные вопросы.
— Знаю я твои вопросы, — буркнул в сторону дракон, — ну так что?
— Рассказывай.
Дракон коротко изложил свой план.
— Хорошо, но будьте на связи, — неожиданно легко согласился Властелин.
— Ты тоже. Если что, вызывай паука, я мигом примчусь! И не забывай есть, что-то ты бледный…
— Непременно, бабуля! — усмехнулся Арон и исчез с экрана.
— Бабуля… — буркнул дракон. — Кажется, дождь утихает. Там в сумке теплая одежда, собирайся, вылетаем!
Слова ледяного короля задели дракона за живое. Прежде к потере памяти он относился как к досадной, но малозначительной помехе. Теперь же загорелся идеей вспомнить все.
Буря закончилась так же внезапно, как и началась, оставив после себя реки мутной воды и барханы песка. В непривычно синем, отмытом дождем небе резвились стаи птиц. Пустыня на время утратила свою смертоносность и ренаторская крылатая живность отрывалась на годы вперед.
Склон перед ущельем гроонов превратился в сплошной топкий бархан. Черный подвез меня ко входу в ущелье, и на этом наши пути разошлись. Он отправился к своей тропе, а я, заверив его, что все будет в порядке, вошла в покрытое предвечерней тенью ущелье.
С самого начала все пошло наперекосяк. Потревоженные бурей грооны и не думали спать. Сидели, раздраженно разминая крылья, и хрипло переругивались. Дожидаться ночи не имело смысла, с приходом темноты они только взбодрятся. Оставалось только отвлечь их и быстренько прошмыгнуть в коридор многорукой статуи.
