Я не мешкая, обрушила гору ящиков и выскочила из переулка. Помчалась по улице, выглядывая, куда бы свернуть. Преследователи легко справились с преградой и угрожающе топали следом. У них было преимущество — они знали город, но я бегала быстрее.
Улицы, переулки, подворотни. Я потеряла направление и не понимала, куда бегу. Путанный лабиринт то загонял меня в трущобы, то выбрасывал на людные улицы. Прохожие едва успевали убраться с дороги, посылали мне вслед заковыристые проклятия.
Настырные преследователи разделились. В одном из переулков я едва не столкнулась с кривоносым. Он выскочил из-за угла, с рыком пролетел мимо, хватая меня за плащ, и врезался в закопченную стену. Вытертая почти до дыр замша плаща лопнула, я хлопнулась на бок, перекатилась и, поскальзываясь на грязной мостовой, вывалилась на оживленную улицу.
Сердитый всадник замахнулся на меня хлыстом. Я, спотыкаясь, вывернулась из-под самых копыт фыркающей лошади и едва не влетела в толпу высоких мощных людей в мехах и коже.
«Горцы!»
Отбежав метров на сто, я обернулась.
Горные бинти проводили меня смешками и улюлюканьем. Монументальные фигуры, татуированные лица и затейливые прически притягивали взгляды даже местных жителей. Прохожие подсознательно старались держаться подальше от этих задиристых ребят. И не зря. Кривоносый не сумел увернуться от столкновения, выскочил из переулка и увяз в радостно загомонившей толпе. Как иронично. Лишиться развлечения и самому стать игрушкой «старших братьев» зеленоглазого лесовика.
Потирая ушибленную руку, я постаралась затеряться в толпе. Но, как назло, валящие навстречу мне люди расступались, презрительно морща носы. После кувыркания в грязи я не сильно отличалась внешним видом от преследователей. Но мне было не до наведения красоты. Где-то еще бродил патлатый тип, и мне хотелось надеяться, что погоня ему быстро надоест.
Я посторонилась и по стеночке пошла вверх по улице. Почти каждый встречный прохожий что-то нес в руках — корзину или мешок. Один тянул тележку с визжащими поросятами, другой украсил себя снизками чеснока и лука, третий обвязался вереницей колбас.
Секрет загадочного шествия раскрылся быстро — впереди шумел редеющий к вечеру рынок. Одежные ряды уже свернулись, в мясном остались только одуряюще пахнущие копчености. Я сглотнула набежавшую слюну и едва не подавилась: из-за угла выскочил старый знакомый. Я пригнулась, пробежала под защитой полупустых прилавков, нырнула в овощной ряд и уткнулась в засаленную грудь преследователя.
