Сейчас смотрю и понимаю — есть в этом что-то. Такое… Типа, подчинение. Когда большой и сильный мужик, типа меня, держит в своих лапах слабую и маленькую женщину. Типа Злючки.
Легко сейчас можно сократить расстояние и, не дожидаясь, пока она отойдет от шока и чего-нибудь злое вякнет, как по обыкновению происходит, закрыть ей рот. Губами. Как давно хотел. Прямо чуть ли не с первой нашей встречи, тоже, кстати, случайной.
Эта козочка тогда за мой байк в темноте зацепилась и чуть не упала. А я поймал. И даже в темноте успел разглядеть, какая она клевая. Пока рот не раскрыла.
И потом нас судьба сталкивала пару раз.
И я даже думал, что, возможно…
Но нет.
Злючка сама все обрубила, да жестко так, как только училки и умеют. Я себя опять, словно в школе почувствовал.
Вот же, отдельная эта категория баб — училки.
Бешеная.
Вон, Данина Ленка, пока он бегал за ней, такое ему устраивала, так позорила мужика при всех нас, отчитывала, да строго пиздецки, словно ученика на уроке! Мне его прям жаль было. Помочь пытался, чем мог!
И помог, главное!
Если б не я, то они бы и не женились!
Иногда, кстати, я думаю о том, что не надо было мне так стараться. Глядишь, был бы сейчас дружбан мой Даня, клевый мужик и отчаянный байкер, свободным волком. Как и я.
А не отцом семейства, вечно на телефоне висящем и замотанным памперсами, детским питанием и рассуждением о цвете какашек.
Не, это я, конечно, немного преувеличиваю, но, бляха муха… Так жаль мужика. Так жаль.
А все его училка, Лена Николаевна! Замотала свободного парня, в каблук превратила… А казалась такой невинной…
Все они такие! У каждой своя тактика!
Кто-то габаритами берет и «Нежной сиренью», кто-то красным бельишком под белым халатиком, кто-то неприступностью своей и язычком злым.
— Ну? И долго вы намерены меня держать?
О!
Вот о чем я говорил?
Уже ротик раскрыла!
И только для того, чтоб опять обругать!
Нет, чтоб поблагодарить рыцаря за спасение своей, плохо держащейся на ногах тушки, подарить ему поцелуй приветственный. Все же мы уже две недели не виделись, с того горького момента, когда она отшила меня в своем кабинете. Невежливо и незаслуженно обидела, коза!
Я тогда с горя аж надрался.
— Привет, Злючка! Опять на ногах не стоишь?
— Это вы не смотрите, куда идете! Отпустите немедленно!
Смотрю в ее глаза, злые такие, блестящие, на то, как губы ее движутся. Розовые, как и щечки. Волосы из-под вязаной шапочки выбиваются. Такая маленькая, такая… черт, ладненькая вся!
