– Во-первых, не сосиськи, а сосиски. Во-вторых, я не Тамара Борисовна. И, в-третьих, что теперь с твоими сосиськами делать? Кто тебя пустит с ними в зону?
– А разве вы…– Валька не договорила.
– Это должностное преступление, понимаешь?!
Брысина скривила толстые губы:
– Подумаешь. Ну, давайте я их выброшу. – Она сделала движение, словно действительно решила выбросить сверток, но рука ее остановилась. – Нет, лучше съем.
– Приятного аппетита, – сказала Ставская. – Вот все вы так. Сначала что-то сделаете, а потом только за голову хватаетесь.
По тону ее было понятно, что пронесет она эти охотничьи сосиски в зону. Не пропадать же продукту. Только сделать это будет непросто. Уж слишком вкусно пахнут.
Заместитель начальника колонии по воспитательной работе майор Жмакова принимала гостей из Москвы в небольшом кабинете, сидя под портретом Дзержинского. Мундир сидел на Вере Дмитриевне как влитой. Но, несмотря на бравый вид, выглядела она довольно женственно. Ей было чуть больше сорока, но казалась она старше. Годы прибавляли золотые коронки. Улыбаясь, она прикрывала их ладонью.
Оглядев Леднева с ног до головы, Жмакова сказала:
– Оформить бы вас контролером. Тогда б вы все поняли до тонкостей.
Американку майор Жмакова первые минуты как бы не замечала. И Мэри решила обратить на себя внимание.
– Контролер – это кто? – спросила она, выслушав перевод Михаила.
– Так у нас называют надзирателей, – пояснил Леднев. – Слово «контролер» не так унижает.
– Кого? – простодушно допытывалась Мэри.
– Страну. А еще запомни: у нас нет заключенных.
– А кто же они?
Леднев замялся, не зная. Как перевести слово «осужденные».
– Да, у нас нет заключенных, – подтвердила Вера Дмитриевна, уловив слово prisoner и показывая кое-какое знание английского.
– Да-да-да! – с энтузиазмом согласилась американка, извлекая из своего рюкзачка косметический набор.
– Это мне? – удивилась Жмакова. Было видно, что подарок ей приятен.
Мэри заискивающе сказала по-английски:
– Поверьте, я умею быть благодарной.
Ледневу показалось, что смысл сказанного Вера Дмитриевна ухватила, но на всякий случай он все же перевел.
– А я умею быть полезной, – весело ответила Жмакова.
Женщины рассмеялись, довольные друг другом. Леднев облегченно вздохнул.
На вахте женщина-контролер потребовала, чтобы Мэри оставила свой рюкзачок. Пояснила, что даже сотрудницы сдают свои сумочки. Режим!
Американка растерялась:
– Но у меня в рюкзаке объективы. Они не войдут ни в один карман.
