А потом проведала свой блог. Убедилась, что он никому не интересен. Забанила пару психов с досрочным весенним обострением.
Съела разом целую гроздь бананов, как в детстве. Увидела, что уже два часа ночи. Оделась и пошла в супермаркет.
Ускоряющиеся шаги за спиной на лестнице в такое время – не самый приятный звук. Прижимаюсь к стене и оглядываюсь.
– Это я, не бойся. Уф-ф… – Костя притормаживает, схватившись за перила. – Ты куда?
Пуговицы у него не застёгнуты, причём не только на пальто, но и на торчащей снизу рубашке. Ничего себе. Да он спал! А значит, его разбудило что-то. Что-то, что сейчас за мной следило.
– В «Ленту»! Ты сам сказал, что там всё в порядке! Костя, да что это вообще за выкрутасы! Вы систему слежения какую-то у меня в квартире установили?! Давай уже, не стесняйся, селись там насовсем вместе со своим Эриком Юрьевичем! Можно было хотя бы поставить меня в известность?!
– Пожалуйста, не кричи. Мы ничего не устанавливали. У меня сработал сигнал активности паутины. В супермаркете всё в порядке. А во дворе – нет.
– И что это значит?
– Это значит, что ты зашла в соцсети.
Чёрт.
– Ой… Просто свой блог посмотрела. Это же не то же самое… Я не читала никаких личных сообщений. Да что мне теперь, вообще интернетом не пользоваться?!
– Тише! Я всё объяснял.
Объяснял он… Что надо сначала общаться только с реальными людьми, которых вычисляет его система, а когда их станет много, сеть-паутина отцепится от меня сама по себе… Но это же так долго… Или я всё-таки дура.
– И что теперь делать? – перехожу на шёпот.
– Избавляться от легкомыслия. Пойдём.
Покидаем парадную и движемся до угла дома. На краю тротуара Костя останавливается и вынимает свой золотистый девайс. Подсвечивает им пространство впереди. В тёмном воздухе над пешеходным переходом проступает какой-то луч. Широкая лента холодного света на уровне моей груди, почти параллельная улице.
– Ты не должна его касаться. Ни в коем случае, ясно?
Слова звучат тихо, но непривычно резко.
– Да.
У меня исчезает желание что-либо уточнять.
По лучу пробегает рябь, и он распадается на два пересекающихся – в плоскости, перпендикулярной земле.
– Странно, – говорит Костя, подкручивая что-то на своём фантастическом устройстве и качая головой.
Свободную руку он просовывает между лучами, будто вставив её в раскрытые ножницы.
– Ой! – вскрикиваю я. – Это… может тебя убить?
– Вряд ли. Сделай, пожалуйста, два шага назад. И не двигайся!
И без всякой паузы опускает ладонь на нижний луч. Молча отступаю. По его лицу прокатывается слабая волна боли.
