— Татары и остяки есть?
— Есть. Два татарина. Да по пути примем еще из остяков человек восемь.
— Кто из остяцких князцов согласный ехать?
— Князец Тондур Енгулов, князец Кутуга Кученеев, говорил с ними, по пути к нам пристанут…
— Толмача не забыли?
— Новокрещен Димка Тихонов будет с нами, и татарский и остяцкий язык ведает.
— Ежели надобно будет, может в нашем деле дядя Григория, Левонтий Плещеев, подсобить… Зайди к братьям моим двоюродным Аникею и Федору передавай привет, они в Белом городе проживают за Петровским монастырем… — сказал Бунаков. — Встать можешь в моем дворе на Пятницкой улице… Я ведь до посылки в Томский был объезжим головой для бережения от огней аккурат от Пятницкой улицы до Москвы-реки…
— Письма от Григория к дяде его взял… К братьям твоим зайду непременно!.. — сказал Пущин.
— Борис Исакович, ты чё смурной сидишь? — повернулся Бунаков к Патрикееву.
— Да голова тяжелая, виски ломит… — мрачно ответил дьяк.
— Перебрал небось?
— Да кабы перебрал… От службишек бы отдохнуть…
— Вот посольство к государю завтра проводим, отдохнёшь!
Вошел денщик Семен Тарский.
— Промышленные люди братья Яковлевы, Ивашка да Архипка, пришли.
— Чё им надо?
— По делу, говорят…
— Пусть обождут!.. Знаю я их дело!.. Вот, Федор, держи, — протянул Бунаков Пущину свернутые в трубку листы, — тут все челобитные и от города, и от посада, и от пашенных крестьян, и от ясашных, заверены таможенной печатью… Да тут же явка Подреза на воеводу и других изменников. Береги как зеницу ока! Не утеряй! Хотя копии сняты с них… Тут же проезжая грамота… Да еще отписка моя о добром деле сына боярского Зиновия Литосова.
— Что за дело? — спросил Пущин.
— Из Ачинского острога посылал Зиновий двух служилых людей с толмачом на Белое озеро и в киргизы для сыску беглых и проведывания новых приписных ясашных людей. С божьей помощью казаки поймали беглого томского ясашного Бачебайку и взяли у него ясак за двадцать лет трех лошадей, коих обменяли на сорок шесть соболей. Сих соболей увезешь также государю в поминок:… Да от татар и остяков возьми по пути поминок же, какой дадут…
— Не опасайся, Илья Микитич, доставим челобитья государю… Говорил с Гришкой Подрезом, он советовал по надобности к дяде его, Левонтию Плещееву, обращаться. Левонтий тот близко подле царя, глядишь, за племянника слово пред государем замолвит!.. Ладно, пойду сбираться. А ты, Иван, — обратился Пущин к Володимирцу, — пошли гонцов известить всех челобитчиков, дабы получали жалованье и грузили провиант на дощаники… Завтра в полдень отвалим…
