– Ну что ж, гражданка Ельцова Ольга Порфирьевна, тысяча девятьсот двадцать третьего года рождения. Вот и определились, стало быть, с вашим прошлым. И теперь не мешало бы определиться с будущим.
Несколько секунд я бессмысленно лупал на особиста глазами. А взглянув на подпись, не сдержался и в сердцах выдохнул:
– Так просто? Нет, ну так просто? И вы только сейчас провернули со мной этот номер? А раньше никак нельзя было?
Я действительно был изумлён донельзя, ведь на всех листках рукой Ольги была выведена подпись – Ельцова О.П. Моторная память в действии? А ведь расписывался-то чернильной ручкой. С открытым пером. И не сделал ни одной помарки. Даже пресловутую кляксу – и ту не посадил. Уверен: сам я никогда чернилами не пользовался. И расписывался как-то иначе. Причём, ручка у меня была точно не перьевая: внутри пластмассового цилиндра находился стержень с пастой. Только название никак не вспомню. Память опять выдаёт знания маленькими порциями. Прям зла на неё не хватает! Нет, чтоб выдать уже всю необходимую мне информацию, – как специально, прям.
С одной стороны, был доволен как слон: у меня появилось имя. Официальное, как-никак. А с другой – к этому имени могли прилагаться ещё родственники и знакомые. Ольга же где-то родилась. У неё были родители, друзья. Может, даже… Вот об этом думать уже как-то не хотелось.
Ага. Подумали за меня:
– Замужем за Николаем Самохиным, тысяча девятьсот двадцатого года рождения. Инвалид. Потерял правую руку два года назад в результате несчастного случая.
– Как… у меня и муж есть? – удивлённо воззрился я на особиста.
– По крайней мере, не так давно был. Успел ли эвакуироваться с временно оккупированной врагом территории – неизвестно. Судя по тому, что вы здесь, а его рядом нет – вряд ли.
Я лишь сокрушённо покачал головой: подобные данные из жизни Ольги, к сожалению, в памяти отсутствовали.
– Это не всё, – продолжил особист, – У вас ещё и сестра Дарья имеется. Родилась в один день с вами – двадцать пятого января. В селе Рязово Новгородской области.
– Как вы сказали – Рязово?.. – тут меня как обухом по голове ударило: память Ольги вдруг с обречённостью приговорённого выдала вердикт – это та самая деревня, где я очнулся в сарае. Господи…
Пальцы вдруг предательски задрожали и всё поплыло перед глазами, из-за чего я едва не хлопнулся на пол. Если бы не особист, успевший выскочить из-за стола и подхватить падающее тело Ольги – что-нибудь себе вполне мог бы сломать.
