Затаившись, Дор немного помедлил вставать, прислушиваясь к звуком вне его укрытия. Лежал, уставив пристальный взгляд на потолок. Светлячки, чувствуя приближение ночи светились ярко, стрекоча крыльями, готовились к полету. Окрашивая пространство их с Дор Ийсой пещерки в немыслимые цвета. «Вот, эти два… так похожи на ее глаза. Как той ночью, когда она так не хотела меня отпускать.»
Звуки вне пещеры приняли знакомые лады. Пора было в путь. Охотник, усевшись на колени и умыв лицо, первым делом осмотрел свой скарб. «Надо же, какой я хозяйственный – не обронил, не потерял…» На мешке зияла дыра, обнажившая рукоять меча. Скверно. Долго думать не пришлось. Охотник стянул курку и, вывернув ее наизнанку, живо расшнуровал крепление рукавов к нагруднику. Кто и когда придумал такое хитрое устройство охотничьих курток в его селении – одному небу известно. Сейчас же это стало кстати – оставшись в одной безрукавке быстрей сойдешь за местного. И не так жарко. Рукавом же можно было прикрыть обнажившуюся ношу, зашнуровав его поверх горловины мешка. «Ну, вот… так лучше. Воды набрать и ходу отсюда.»
Тело тяжело и гулко отзывалось на начатый бег – сказывалась усталость и двухдневное отсутствие воды. Ноги тяжело отстукивали ритм бега. Но свежесть ночи и выпавшая перед рассветом еще весенняя роса не давали пыли подняться и иссушить и без того саднившее горло. В прохладе ночи холмы ожили редкими растениями, прятавшимися по обыкновению от полуденной жары. И теперь, распустив цветы и стебли, наполнили воздух своей жизнью. Оставалось немного. Еще немного и Идолим становился явственней. Еще немного и рассвет окрасит его стены и пики башен в ярко розовый цвет. И всходящее светило, нехотя поднимающееся над горизонтом, переделает нежный розовый цвет в красно-рыжий. Предрассветные сумерки – время царства кромешной тьмы на населенной земле. Даже колец над землей не видно, трудно разглядеть даже свои ладони. «Но, похоже, под ногами тракт торговцев – земля без единого камня.» После этой мысли левая нога запнулась, и Дор пластом полетел вперед, еле успев выставить руки, ухнулся, подняв с земли клуб пыли.
– В озеро тебя башкой! – Дор повернулся и сел на землю.
«Да, разглядишь что в этой мгле…»
Тяжело дыша, оставаясь сидеть на земле, путник потянул из-за спины заранее набранную водой флягу. Спокойно сделав пару глотков, встал, повесил закупоренный сосуд на пояс, отряхнул пыль и зашагал, не решаясь бежать более. «Не бегу я ни от кого, да и шею свернуть в этом мраке ни к чему.»
