Даже острый слух ведуна не сразу смог распознать в стрекоте сверчков и шелесте тонких крыльев летучих мышей, наполняющих ночь своей обыденной жизнью, легкую поступь стенноля. Припав к земле, не сводя взгляда серых глаз с фигуры ведуна, существо крадучись приближалось, изредка рыча. Вынырнув из темноты, стенноль показал оскаленную морду в свете костра.
– Я лишь хочу знать, что ты видел. Нам не стоит друг друга бояться, Арид, – обратился ведун к существу, медленно вытягивая вперед руку.
Стенноль, с гулким ворчанием подался вперед, поднырнув под ладонь ведуна головой.
В это мгновение перед взором Мидры поплыли картины виденного: душный каземат со стальными решетками, грязные, в оборванных обносках юноши и девушки. Видения двигались. Сменяя одно за другим. Вот уже пленники жались по углам и некогда знакомые ему лица были обезображены на них до неузнаваемости. Страхом, грязью, запекшейся от ран кровью. В самом дальнем и темном углу помещения с клетками сидел такой же, как Мидра старец, в лохмотьях, и перевязанными грязной тряпкой глазами. На тряпье проступали бурые пятна. Мидра знал, что он видит то, что видел Арид. Когда существо подкралось ближе к клети, старец откинул голову назад, обращаясь в слепую пустоту: «Передай ему… передай, что он ищет его… но мы не скажем…» Уронив голову на грудь, забылся старец сном усталости. Усталости от ран и лишений. Мидра убрал руку ото лба существа и с еще закрытых глаз, медленно потекла скупая слеза.
– Арид, я вновь попрошу тебя. Скажи мне, где Лади́м-мастер? А когда найдешь, отведи Мичану по следу охотника.
Существо, заворчав, скрылось во мгле ночи и только темный, едва различимый силуэт бесшумно скользнул по склону. Вскоре слабое облако пыли дало понять, что стенноль вновь направляется в Идолим.
«…если твои ученики сгинули? Если я правильно тебя поняла, Воймаз ценит лишь власть. Три десятка пилигримов и жриц, проповедующих давно забытые истины разве укрепят во власти того, кто своими же усилиями уничтожил веру в душах и мысли в разумах?"
Мичана была права – надежды мало. Оставалось ждать посланника.
Стук сердца, гулом отдаваясь где-то в ушах, возвращал сознание охотника, заставлял прислушиваться к ощущениям в теле. Двухдневный переход сквозь тьму под землей отнял много сил, но все же Дор был жив. «Надо встать, охотник рода Серых…»
До слуха доносился шум кипящей на рудниках работы, лай карахов, человеческие голоса. Злобные окрики тех, кто держал кнут и стоны ужаса и боли тех, кому этот кнут предназначался. Гиблое место. Надо уходить. Найти место, где можно дождаться ночи и продолжить свой путь. Путь к цели. Оставалось сделать шаг, который с таким трудом доставался ватным от усталости и обезвоживания ногам. Смотреть сквозь пелену усталого взгляда на режущий яркий свет, заполнивший враждебные окраины рудника, отыскивая хоть что-то подходящее. Похожее на укрытие. Любая встреча охотнику сейчас не сулила ничего хорошего. «С девчонками этими не справился бы…»
